Джинн в вавилонском подземелье

— Некоторые люди в Ираке очень бедные, — сказал Дарий. — Они будут рады съесть собачью еду. А мы сможем раздобыть еды в Фаллудже, — сказал Дарий. — Я знаю хорошее место. Много фалафеля. Много всякой еды.

— Нет, спасибо, — сказал Джалобин. — С них станется накормить нас собачьей едой, которую они у нас же и стырили.

Джон кивнул на кукурузное поле:

— А тут ничем нельзя поживиться?

— Кукуруза еще не выросла, она пока несъедобная, — сказал Дарий.

— Да что ты, я не про овощи. — Джон ненавидел кукурузу почти так же сильно, как капусту брокколи. — Мне пришло в голову совсем другое.

Согласно «Краткому курсу» господина Ракшаса, жившие в пустыне джинн иногда питались саранчой и ее личинками, джарадами, которые среди искушенных знатоков даже считались большим деликатесом. Джон читал об этом совсем недавно — в амманской гостинице, и еще тогда идея питаться личинками завладела его воображением. Но в тот момент он думал, что сам вряд ли станет есть джарады. Однако теперь, в пустыне, томимый голодом и жаждой, он уже готов был попробовать традиционную пищу джинн. Раздобыв в багажнике большой мешок, Джон отправился в поле — искать саранчу или пригодные для еды личинки этой самой саранчи.

Нашествия саранчи были настоящим бедствием для местных фермеров. И недаром! Первая найденная Джоном саранча оказалась аж двадцать сантиметров длиной. Джону, как настоящему, да еще голодному джинн, саранча показалась восхитительной с виду пищей, и ему нетерпелось попробовать ее на вкус. Не прошло и десяти минут, как он набил мешок доверху и вернулся к столу для пикника, рядом с которым Дарий уже развел костерок, чтобы вскипятить воды на чай и кофе.

Джалобин перепугался.

— Ты не станешь это есть, — сказал он.

— В ККБЗ говорится, что это деликатес, — сообщил ему Джон. — Вы знаете, что в Библии люди тоже питались саранчой? Саранчой и диким медом.

— В Библии упоминается много продуктов, которые ты вряд ли захочешь попробовать по своей воле, — сказал мистер Джалобин, которого затошнило от одной мысли, что саранчу можно есть. — Лично я не люблю, когда моя еда прыгает по тарелке.

Покрепче завязав мешок, чтобы ни одна из его прыгающих или извивающихся жертв не сбежала, Джон пошел к автомобилю — за лампой с господином Ракшасом. Он хотел посоветоваться, как лучше всего приготовить саранчу и джарады. Старый джинн велел ему поискать что-то вроде шампура, на который можно нанизать саранчу. Джон сразу увидел подходящую железку — она валялась на полу машины.

— Кусок автомобильной антенны сгодится? — спросил он.

— Прекрасно, просто прекрасно, — сказал господин Ракшас. — Насади их на этот вертел и зажарь на открытом огне. Затем надо ощипать, то есть удалить ноги, голову и снять панцирь с грудной клетки. Представь, что ешь рака или креветку. Все оставшееся мясо насекомого пригодно в пищу. Я бы очень хотел поесть вместе с тобой, очень. Как давно я не пробовал это чудное блюдо. — Господин Ракшас вздохнул. — Однако мне все-таки лучше остаться в лампе. Иначе Айша запеленгует меня своим радаром.

Зажарив шесть или семь штук саранчи на своем самодельном вертеле, Джон приготовился есть Он снял с антенны одну саранчу и удалил ей ноги и голову. Дарий и Джалобин с ужасом наблюдали как Джон положил тело насекомого себе в рот и начал жевать, сначала медленно, а затем, распробовав, все быстрее, потому что новая еда ему действительно понравилась.

— Слу-у-ушайте! — воскликнул он. — Вкуснотища! Смесь вареного яйца и гигантской креветки.

Джалобин отвернулся и схватился за живот.

— Наверно, меня сейчас вырвет, — с отвращением проговорил он.

Алан и Нил тоже наблюдали за трапезой, но, в отличие от Джалобина и Дария, с завистью. Они нетерпеливо переминались, облизывались и жалобно скулили, глядя, как Джон разделался с одной саранчой и принялся за следующую.

— Что, парни, хотите попробовать?

Собаки громко залаяли.

Джон скормил им несколько горячих насекомых и приготовил еще порцию.

— Вы точно отказываетесь? — спросил он у своих спутников-мундусян, облизнув с нижней губы каплю саранчового сока. — На вкус они лучше, чем на вид.

Джалобина аж передернуло.

— Нет уж, спасибо, — мрачно сказал он. — Я предпочитаю воздержаться. Как говорится, лучше умереть с голоду…

— Ладно, если вы уверены… — Джон начал жевать следующую порцию. — Умирайте. Приду к вам на похороны.

— Сначала мы придем на твои, — фыркнул Джалобин.

Но Дарий в конце концов кивнул.

— Может, я и попробую… — нерешительно сказал он и стянул саранчу с почерневшей от огня автомобильной антенны.

— Вот это круто, — оценил Джон. Он впервые заговорил с мальчиком по-арабски и помог ему очистить лакомую для джинн пищу от всего лишнего.

Дарий откусил кусочек, проглотил, улыбнулся Джону, а потом, радостно кивнув, быстро доел остальное.

— Правда вкусно, — согласился он. — Но почему ты так здорово говоришь по-арабски? И почему у тебя лампа разговаривает? Ты, случаем, не чревовещатель? — Он съел еще одну саранчу. — Если б я не знал, что все это сказки, подумал бы, что в лампе у тебя сидит джинн. И этот джинн — твой раб.

— Если честно… — начал Джон. — Я и сам — джинн.