Джинн в вавилонском подземелье

Он отбросил меч в сторону и упал на колени около своей жертвы. Его корчило от ужасных предчувствий. Вдруг он и правда сотворил что-то ужасное? Вдруг верховный жрец Эно что-то напутал? Или все-таки Вирджил Макриби сделал неверный перевод? Перед ним лежал его родной отец! Которого он, Джон, собственноручно убил!

— Нет, нет, нет! Пожалуйста, нет! Этого не может быть…

Дрожащими руками Джон снял с мертвеца очки и засунул их в нагрудный карман его пиджака, где обнаружился портсигар с любимыми сигарами отца, «Маньяна Гранд Кру». Зачем ненастоящему Эдварду Гонту настоящие сигары?

— Папа, пожалуйста, очнись, — твердил мальчик. — Я не хотел.

Но огромная лужа крови и землистый цвет лица подтверждали самое страшное: этот человек уже никогда не очнется. Джон зажмурился, а слезы все равно брызнули у него из глаз на бледного мертвеца.

— Прости. — Джон совершенно обессилел от ужаса и горя. Несмотря на все логические умозаключения и свидетельства, он был совершенно уверен, что действительно убил собственного отца — Папа, прости же меня! Прости…

Алан и Нил безуспешно пытались оттащить Джона от трупа, не умея объяснить ему, что он заблуждается и это, разумеется, никакой не Эдвард Гонт. Не открывая глаз, Джон так и застыл на коленях перед покойником.

Вдруг Нил громко залаял. Открыв глаза, Джон увидел, что труп, такой реальный всего миг назад, исчез — словно его вовсе не бывало.

Джон встряхнул головой, вздохнул поглубже и слабо улыбнулся Нилу. Уфф, все-таки это был мираж. Но все равно… окончательно он успокоится только в тот день, когда сможет обнять своего настоящего отца и прижаться к нему — крепко-крепко.

Алан, который уже сбегал вперед на разведку, теперь вернулся, гавкнул несколько раз и принялся дергать Джона за рукав рубашки: вставай, мол, пора в путь.

— Хорошо, хорошо, — сказал Джон. — Уже иду.

Он последовал за собаками вниз по спиральному туннелю, который все накручивал круги в подземной части Самаррской башни. И вот, за следующим поворотом, Джон понял, почему Алан так разволновался. Дорожка здесь заканчивалась, и они оказались перед маленькой дверцей в стене. Действительно маленькая, не выше стола, дверца была старинная, деревянная, обитая черными гвоздями, с большой черной железной ручкой в форме человеческой головы. Это была голова мужчины — с заплетенной в косичку бородой и кольцами волос вокруг лица. Но самым примечательным в этой ручке был язык: железного человека заставили высунуть железный язык и прибили его к двери. Джон поразился! Какой ясный и недвусмысленный знак! Точно некто — возможно, сам Эно — хотел предупредить пришельца, рискнувшего потянуть за ручку, чтобы он никогда, ни при каких обстоятельствах не выдавал тайну, которая откроется ему за этой дверью.

В «Свитках Беллили» было очень мало сведений о том, чего, собственно, ожидать дальше. Поэтому, пережив предыдущие испытания, Джон, естественно, побаивался тянуть за ручку. За этой дверью лежит Иравотум, но не сидит ли на пороге семиглавый тигр? Или кое-что похуже, что Джону пока и представить-то трудно.

— Ну, а вы что думаете, парни? — спросил он Алана и Нила, которые тщательнейшим образом обнюхивали дверь. — Так, погодите, а если… Если дверь заперта?

Так и оказалось. Джону потребовалось несколько минут, чтобы разобраться в этом устройстве: из торчащего железного языка вынимался гвоздь, после чего можно было поднять язык и открыть дверцу, которая держалась на простой задвижке.

— Круто! — сказал Джон, потянул за кольцо и, согнувшись в три погибели, переступил порог.

До этого они двигались по освещенному факелами спиральному туннелю, который увел их чуть ли не на километр вниз, в самое основание Самаррской башни, и в туннеле они прекрасно сознавали, что находятся под землей. Но здесь, за крошечной дверцей, в это вообще было невозможно поверить. На мгновение Джон и его собаки просто оторопели.

Перед ними, в колыбели покатых берегов, лежало море. Под ногами золотился песок, легкий ветер лохматил волосы Джона и брызгал ему в лицо солоноватыми каплями. Но что действительно поражало, так это не размеры моря и даже не ветер, который слегка колыхал его гладь, а то, что Джон видел даже противоположный берег, потому что все вокруг было залито светом — ясной и холодной, почти лунной белизной, которая подсказывала, что этот свет имеет скорее всего электрическое происхождение. Взглянув вверх, Джон сразу вспомнил документальный фильм о северном сиянии, который он смотрел однажды по телевизору, по-латыни такое свечение называется aurora borealis. Одним словом, Джон и его спутники попали в совершенно другой мир.

Он пробовал представить, какое геологическое событие могло породить такое огромное подземное пространство. Как-то раз родители возили их в гигантскую пещеру в штате Кентукки. Но по сравнению с тем местом, где сейчас находился Джон, пещера в Кентукки была просто кроличьей норой. А главное, даже самые большие в мире пещеры не имеют собственного климата и такого странного освещения.