Джинния

Воздух вокруг печати потемнел, появилось ощущение, что в круге призыва мельтешат мельчайшие мошки, сами чёрные, но с красным ореолом вокруг тельца.

Несколько минут с момента активации ничего не происходило: манна уходила щедрым потоком из маносборника, на месте печати воздух дрожал красноватым маревом, иногда вспыхивали знаки заклинания на земле и в воздухе, на пологе, который окружал печать.

А потом пространство, огороженное защитной пеленой, резко почернело, словно, в стеклянную колбу с водой налили чёрных чернил. Одновременно с этим я ощутил нечто странное, словно, услышал-увидел-коснулся чего-то очень знакомое, только давным-давно забытое. Одновременно неприятное, пугающее, заставляющее по коже бежать мурашки и в тоже время волнующее, бодрящее.

Чернота ушла, оставив вместо себя огромного демона, похожего на носорога. Только у этого создания рогов на морде было три, а из пасти вылезали огромные кривые пятнадцатисантиметровые клыки. Ушей не было, вместо них свисали толстые отростки, заканчивающиеся кривыми чёрными шипами. Шея у демона была гораздо больше, чем у простого африканского животного, по ней, и вдоль хребта шли костяные плоские шипы. Шипы были и на длинном двухметровом хвосте, который волочился за тварью по земле, заканчивался он крупной костяной булавой.

Я медленно отступил на несколько шагов назад, потянул автомат с плеча.

— Смертный! — пасть у твари слегка приоткрылась, показывая чёрный блестящий язык с раздвоенным кончиком, как у змей. — Ты призвал меня! Зачем?

Голос у инфернальной твари был гулкий, словно, исходящий из бочки и на грани ультразвука, отчего я стал испытывать непроизвольный страх.

— Кое-что получить, демон, — ответил я ему, отступая ещё дальше.

Ну, вот, между нами три защитных печати, можно переходить к основной части Марлезонского балета. Ох, кто бы до этого сказал (и смог убедительно доказать), что у меня так будут дрожать поджилки и щемить сердце, то я бы сто раз подумал о правильности призыва такой твари в этот мир.

Когда пропала защитная стена, отделяющая демона от окружающего мира, точнее, защищающая, тот радостно оскалился и издал счастливый рык, от которого у меня сердце стало рвано биться в груди, а в глазах всё поплыло.

— Чего от меня тебе нужно, смертный? Не кажется ли тебе, что поступил неосмотрительно, открыв мне дорогу к себе, — прорычал он и сделал несколько шагов в мою сторону, полностью сходя с пентаграммы призыва. — Зачем мне теперь тебя слушаться?

— Мне нужна твоя голова, тварь!

Одновременно с этим активировал ближайшую к инферналу печать и вскинул к плечу автомат.

Один из камней перед мордой демона взорвался сотнями голубых крохотных молний. Самый крупный рог принял большую часть разрядов и потемнел, обуглился. На миг позже сработавшего заклинания начал стрелять я. Первая пристрелочная очередь была короткой, на три патрона. А потом, когда увидел, что все пули попали точно в цель, выдал длинную, на семь-восемь выстрелов.

Каждый патрон в магазине автомата был снаряжен чистейшим серебром, обработанным алхимическими составами против нечисти. Настолько чистый металл на Земле добывается крайне дорогим и трудоёмким химическим способом. Я же всё сделал при помощи алхимии, а потом скопировал магическим способом первый удачный образец. И ещё раз, и ещё, пока не получил пятьдесят патронов, где вместо свинцовой полуоболочечной пули угнездилась пуля из чистого серебра. На большее количество боеприпасов у меня не хватило ингредиентов.

И опять — серебро на жителя одного из миров Инферно действовало слабо. Тот же старший вампир после попадания десяти кусочков чистого серебра обратился бы в дым, высшая тварь выбыла бы из боя, и только архивампир мог игнорировать некоторое время раны от этого металла. Но как бы там ни было, даже такие ранения были демону неприятны, уж всяко болезненнее, чем от простой стали и свинца.

Зарычав, демон взвился в воздух в прыжке, чтобы дотянуться до меня. Было удивительно смотреть, как такая огромная туша, кажущаяся неповоротливой и массивной взвивается в прыжке, как заяц.

Сразу две печати-ловушки сработали под брюхом демона, когда он пролетел над ними. Одна ударила столбом оранжевого огня, вторая вонзилась в живот острым ледяным клинком.

А едва он рухнул на гальку, заливая её чёрной, как дёготь кровью из ран, сработала ещё одна печать — удерживающая. Его передняя левая лапа попала в плен магического вьюнка, чьи тонкие плети были крепче сталистой проволоки и были снабжены сотнями мелких загнутых крючков, вырвать кои из тела можно было только с кусочками плоти.

Демон не долетел до меня буквально трёх метров, оказавшись сбит чарами. Его прыжок был неприятным удивлением. Уж чего-чего, а такой прыти я от «носорога» не ожидал.

И только сейчас, получив несколько тяжёлых ран и потеряв на время свободу, демон применил магию. От него во все стороны ударила волна багрово-чёрного дыма, в один момент закрыв половину островка.

От враждебной магии меня защитили амулеты и несколько печатей, которые были установлены специально на такой случай по совету джиннии.