Джинсовый костюм

Так получилось, что на работу в контору прораб направил Сафонова и дал ему в помощники практиканта-пэтэушника. В кабинетах главного инженера и начальника управления надо было сделать из полированных плит что-то наподобие современной стенки, — там предполагалось хранить документацию, книги, чертежи. Кроме того, нужно было поставить новые двери, установить дубовые плинтуса на вновь отлакированных паркетных полах, да мало ли работы найдется, когда начинается ремонт. Сафонов отличался от других тем, что не бросался сломя голову выполнять работу, а долго взвешивал, обдумывал задание, так и эдак примерялся к предстоящей работе. И день, и другой ходил он по просторным кабинетам начальства, вымерял, высчитывал плиты, дубовые плинтуса и обналичку, в который раз перемеривал комнаты вдоль и поперек. Через два дня он явился к начальству с неожиданным предложением: просил отдать ему стоящие почти в каждом кабинете шкафы. Старые шкафы эти некогда достались управлению от расформированной гостиницы. Высокие с резными дверцами буковые шкафы, изготовленные еще до войны, привлекли Сафонова добротностью материала, особенно же нравились ему резные створки дверец. Он объяснял, что полированные плиты тяжелы, трудно надежно укрепить ручки, шарниры, замки, а главное — недолговечны, проще говоря — это не самый лучший материал для облицовки. Вот потому он предлагал обшить мебельной доской часть стен в кабинетах, а из шкафов, которые сам разберет, отполирует и отлакирует, сделать стенки. От шкафов этих уже давно не чаяли избавиться и потому списали их без разговоров и отдали в дело.

Когда к Октябрьским праздникам был закончен ремонт, охам и ахам сотрудников управления не было конца.

И вправду, Федор постарался на славу: наверное, впервые по-настоящему показал, на что способен мастеровой. Единодушно было признано, что работа Сафонова не уступает модным югославским стенкам, сделанным под русскую старину. Куда там! И резьба на сафоновской работе была побогаче, и медные ручки, кольца, облагороженные временем, выглядели интереснее. Каждая дверца, панель — на магнитной защелке, на изящных рояльных завесах, а иные внутренние стенки стеллажей были отделаны наборными зеркалами — все из тех же шкафов, не пропадать же добру. Стеллажи стеллажами, но и стены кабинетов были отделаны не хуже! Каждая полированная панель была взята в дубовую раму из обналички. Расположенные в шахматном порядке, они делали комнаты выше, просторнее. Для сейфа, холодильника, гардероба в стенах имелись ниши, и Федор, скрыв их за деревянной обшивкой, приспособил под дверцы оставшиеся резные створки шкафов. Сафонов и батареи отопления спрятал под решетки из дубовой обналички, ими же аккуратно обшил уже успевшие облупиться крашеные подоконники. Кабинеты получились — картинка, да и только.

С этого времени, несмотря на молодость, стали его величать Федором Николаевичем. И с этого же дня, считай, круто повернулась жизнь Федора Николаевича. Вскоре дошли слухи до треста, что в четвертом управлении, самом прежде заурядном, начальство себе такие кабинеты отгрохало — иной министр позавидует. Управляющий трестом, не откладывая дела в долгий ящик, нанес визит в управление, куда обычно заезжал не чаще раза в год. Осмотрел все молча, от минеральной воды из холодильника, любезно предложенной хозяином кабинета, отказался, а под конец гневно сказал:

— Что же ты, сукин сын, с планом едва справляешься, фонд заработной платы у тебя постоянно с перебором, а шиковать надумал?! А ну-ка, покажи смету на ремонт.

Начальник управления, молодой хитроватый мужичок, уже и сам не рад был великолепному кабинету. Он покопался в письменном столе и достал бумаги. Смета как смета, без особых затрат, да и на какие шиши шиковать, когда концы с концами еле сводили, почти каждый месяц приходилось в банке зарплату рабочим чуть ли не на коленях выпрашивать.

— А как же ты умудрился такое наворочать? — управляющий недоверчиво обвел глазами кабинет.

— Да это Федор Николаевич, будь он неладен, расстарался, а я за него теперь отдувайся, от желающих поглядеть на ремонт отбоя нет, — огорченно признался начальник управления.

Так Сафонов был представлен высокому начальству.

Месяца через два принялся он за ремонт в тресте. Там, конечно, с материалами было попроще — что попросил, то и добыли к началу работ. Работать самостоятельно, когда никто тебе не указчик, к тому же с хорошим материалом, — одно удовольствие. Да и сроки его не поджимали. Хорошая работа времени требует, начальство это понимало. После двух лет, проведенных под землей, где темно, тесно, сыро и дело непривычное, любимая с детства работа была особенно приятна, руки сами тянулись к знакомому инструменту. Придавал не известный доселе азарт в работе и материал. Раньше ему с такими породами дерева, как бук, орех, граб, светлая вишня, кизил, работать не приходилось, хотя и слышал, какой это благородный материал, какая богатая у него текстура, не налюбуешься. Вот когда пригодились советы однополчанина краснодеревщика Петерса, и чертежи его в дело пошли.