Джип из тыквы

– Тупица! – сердится Лариска, когда я делюсь с ней проблемой. – Во-первых, фотография есть у меня. Во-вторых, мобильник тебе на что? Щелкни собаку на телефон, отправь фотографию самой себе на электронную почту, а в интернет-кафе откроешь свой ящик, достанешь снимок и вставишь его в объявление!

– А у меня электронной почты нет, – бурчу я, понимая, что это не аргумент.

Решено: после обеда заведу себе электронный ящик и плотно займусь объявлением.

Фотографирую Белку, которая послушно сидит, глядя в камеру грустно, как и подобает потерявшейся собаке.

Делаю целую серию снимков, прежде чем понимаю, что четвероногая фотомодель не столько позирует, сколько действительно страдает, и часто присаживается вовсе не для того, чтобы угодить мне. У нее разболелась лапа!

– Не помогло мое лечение, – вздыхает Петр, осмотрев невеселую Белку. – Надо бы ее к ветеринару.

Надо так надо. Я по себе знаю, что это такое – травма конечности, и мне не нужно прибегать к эмпатии, чтобы понять, каково сейчас бедной хромой собаке.

Веду Белку к своей машине и останавливаюсь, задумчиво потирая спину.

Я ведь страдаю от сильной боли в мышцах, так? Так. Разумно ли в таком состоянии садиться за руль? Неразумно. А Белке надо в город, значит, кто-то должен ее туда свозить.

Кто?

По-моему, ответ очевиден.

Немного пожавшись и помявшись, звоню Санычу.

Если говорить честно, с моей стороны это военная хитрость влюбленной женщины. Но говорить честно с Санычем прямо сейчас не входит в мои планы, я лишь изображаю подкупающее смущение, когда лепечу:

– Ох, прости, пожалуйста, мне ужасно неловко снова тебя отвлекать…

– Отвлекай, – разрешает наивный добряк. – Сегодня же воскресенье, я свободен.

– Воскресенье? – В санатории выходной каждый день, и я потеряла счет времени. – А ветеринарные клиники сегодня работают, ты не знаешь?

– Ты с ума сошла, у ветеринара лечиться?! – возмущается обычно спокойный Саныч. – Если тебе у Вано не понравилось…

Я заливаюсь смехом:

– Ветеринар нужен не мне, а моей собаке! То есть не совсем моей, потому что она потерялась, а я ее нашла, но пока я ей вместо хозяйки, значит, должна бедняжку подлечить. Белка лапу порезала, надо ее доктору показать.

– У тебя еще и белка? – удивляется Саныч.

Ха! Ты у меня скоро забудешь, что такое невозмутимость! С эмпатом поведешься – эмоций наберешься!

– Белка – это и есть моя собака, – радостно похрюкав в кулачок, объясняю я. – Кличка у нее такая незатейливая: Белка. Так ты нам поможешь или нет?

– Уже еду.

– Ура!

Я победно вскидываю руку и тут же спохватываюсь:

– То есть большое спасибо! Белка тебе будет очень признательна.

Саныч громко фыркает и отключается.

А чего фыркнул-то? Не ищет собачьей признательности? А чьей ищет?

Вообще-то – это тоже риторический вопрос.

Улыбаясь, как деревенская дурочка, сижу на крылечке. Жду.

Хотела на досуге подумать о поиске пропавших, но не могу: все мои мысли о Саныче.

А осень такая красивая! Небо голубое-голубое, чистое и блестящее, как новенькое, еще не поцарапанное изнутри ведерко для песочницы. Воздух прозрачный и вкусный, а солнечный свет рассеянный, оседающий на ресницах томно прижмуренных глаз золотистой пудрой.

Верная Белка чинно сидит рядом, приятно согревая мой правый бок своим мохнатым телом, и при появлении Саныча молотит по крыльцу хвостом.

– Любовь с первого взгляда? – ехидничаю я с легкой ревностью.

– Я с собаками дружу, – важно заявляет Саныч и торжественно пожимает Белкину лапу. – Поехали?

Мы едем в город, находим работающую ветеринарную клинику и показываем Белку тамошнему айболиту. Доктор промывает порез, накладывает мазь с антибиотиком и выдает мне тюбик препарата и инструкции:

– Еще дня два-три мазать утром и вечером и не давать собаке разлизывать рану.

– А как не давать? – спрашиваю я, выказывая полное отсутствие опыта. – Намордник на нее надеть?

– Зачем такой славной собаке намордник? Носочек! – обижается за Белку ветеринар.

Я представляю свою псинку с нарядным гольфиком на морде (шерстяные помпоны на веревочках свисают с носа, как усы), когда Саныч со знанием дела добавляет:

– А в дождь лучше не носочек, а презерватив.

– Чего? – я столбенею.

Чтоб я своей собаке надела на морду такое?!

– Правильно, если мокро – надо замотать лапу стерильным бинтом, а сверху надеть пакетик либо резиновое изделие, – кивает айболит. – Потом натянуть носочек, а его зафиксировать на скакательном суставе лейкопластырем.

Понимаю, что промахнулась, мысленно наряжая собачку, но по инерции упрямлюсь:

– А можно не носочек, а гольфик?

У меня есть прекрасные шерстяные гольфы, как раз для осенней поры.

– Да хоть чулок на кружевной резинке! – разрешает веселый айболит. – Главное, про мазь не забывайте.

Из клиники Белка выходит в элегантной белоснежной портянке из бинта. В награду за терпение я покупаю ей в придорожном кафе гамбургер, и собака с удовольствием его съедает, но вскоре начинает непонятно волноваться.

– Как думаешь, у нее снова лапа разболелась? – советуюсь я с Санычем, озабоченно поглядывая на беспокойную псину.

– А ты когда ее выгуливала? – спрашивает он в ответ.