Джип, ноутбук, будущее

Пороховщиков смотрел серьезно и деловито:

— Не уступите привилегии?

— Нет здесь никаких привилегий. Я же сказал — чисто умственное упражнение.

— Тогда… Что хотите за бумаги?

— Да забирайте так. Мне они без всякой надобности, выкинуть собирался.

Не будем класть танки в одну корзину. Даже если фамилия корзины — Менделеев. Саша Пороховщиков — мальчик резкий, если он возьмется за танки, он их таки построит.

Глава 14

— Доброе утро, Руслан Аркадьевич, — в гостиную шагнула долговязая фигура Чуковского.

— Доброе, доброе, Николай Эммануилович. Какими судьбами?

Чуковский опустил в кресло и положил на стол бумажную папку:

— Прошу прощения, но… Где ваша жена?

— Аня утащила ее на прогулку в честь воскресного утра, так что они гуляют.

— Оне, — машинально поправил будущий детский писатель.

— Что? — не понял Руслан.

— Что? — не понял Чуковский.

Они оба озадаченно посмотрели друг на друга. Первым сообразил Николай Эммануилович:

— «Они» — множественное число для местоимения «он». Для «она» множественным числом будет «оне».

— «И завидуют оне государевой жене…», — вспомнились Лазаревичу строки Пушкина.

— Да, точно. Прошу прощения, но критик — всегда критик, — усмехнулся Чуковский.

«Почему я все время называю его Чуковским?» — подумал Руслан, — «Он еще не взял этот псевдоним, и неизвестно, возьмет ли вообще — Юля говорит, что он до сих пор отказывается т своих собственных стихов. Да и дедушкой Корнеем его даже мысленно называть неловко — ему же еще даже тридцати нет! Он младше меня!».

— Николай Эммануилович, откройте мне страшную тайну — что вы делаете с моей женой… вместе с моей женой… в чем суть ваших занятий с ней…

Оба мужчины мучительно покраснели от неловкости.

— Кхм, — кашлянул Чуковский, — поверьте мне, наши занятия… совершенно пристойны и безобидны!

— Но в чем они заключаются — вы не расскажете.

— Простите, но нет. Мне… несколько неловко…

— А Юле, значит, рассказываете…

— Она, в некотором роде, выступает моей музой…

Чуковский запнулся.

— Вы что-то пишете? — сообразил Руслан.

«Дедушка Корней» вильнул взглядом.

Пишет, понял Руслан. Только что-то… нет, не непристойное, но несерьезное. Что-то, чего он стесняется… Несерьезный жанр… Детектив?

Точно! Детектив!

Ведь Чуковский, можно сказать, сам внезапно оказался героем детектива: сначала в роли жертвы, потом — в роли сыщика-любителя. Отчего ж не описать свои собственные приключения? Правда, преступник так и не был схвачен, вообще больше не подает признаков жизни… и слава богу. Может, гибель Мациевича и нападение на самого Чуковского все же никак и не связаны, мало ли совпадений на свете, подумал Руслан. Ну или убийца и вправду существовал, но неосторожно попил холерной воды или хлебнул метилового спирта, попал под машину, или, в здешних реалиях, под извозчика, подхватил чахотку или трахому, в общем — больше не создаст проблем ни ему, ни людям, которые в будущем могли бы стать кем-то известным…

Твою маман…

— Простите?! — брови Чуковского взлетели вверх, чуть не зацепив прилизанную челку.

— Не вашу, разумеется… И вообще ничью. Это — так… эмоциональное восклицание, призванное проиллюстрировать мое душевное смятение. Я, кажется, понял, в чем был смысл действий нашего маньяка.

Чуковский вздохнул. Этот трижды клятый маньяк до сих пор был его большим провалом. О котором не знал почти никто, но ведь сам-то он — знал! Знал, что принялся играть в детектива — и проиграл! Так и не сумев вычислить убийцу.

— Забавно, — произнес он, — В деревнях «маньяком» называют падающую звезду. Считается, что это падает с небес очередной падший ангел, превращаясь в злого духа. Ведь и наш маньяк, собственно, похож на такого злого духа: возник ниоткуда, как с неба упал — вы ведь говорите, что в вашей истории такого не было? Вы верите в демонов?

— Как сказал один умный человек по имени Непомнюкто: «Я понял, что против меня действует обычный человек, когда он совершил ошибку. Ведь Дьявол ошибок не совершает».

— Не советую повторять эти слова при священниках. Безгрешен один лишь Бог.

— Я имел в виду, что не верю в сверхъестественное.

— Это говорит человек, который перенесся из будущего в прошлое.

— Я не чувствовал при этом запаха серы.

Руслан на секунду задумался. Нет, точно, не было.

— Так в чем же, вы говорите, ошибка нашего неуловимого маньяка?

— Не то, чтобы ошибка… Я просто понял, по какому принципу он выбирал жертв: вас, Мациевича… Он подслушивал наши с Юлей разговоры, узнавал о людях, которые в будущем станут знаменитыми — и делал так, чтобы не стали.

— «Не будет», — ошарашено повторил Чуковский слова своего несостоявшегося убийцы, — «Не будет».

— Вот именно.

— Но… зачем ему это было нужно?

— Когда поймаем — спросим.

* * *

Человек с высоким лбом мыслителя, аккуратной бородой и чуть печальными глазами разглядывал посетителя. Не каждый день к министру финансов приходят люди с, мягко говоря, странными предложениями.

«Странный посетитель» хладнокровно посмотрел на Коковцева:

— Сколько бы вы заплатили за решение вашей небольшой проблемы?

— Почему вы вообще считаете, что я стал бы платить?