Джип, ноутбук, прошлое

Мальчик выглянул из-за спины матери и гордо заявил:

– А мой папа…

– Коля, Лида! Пойдите… в спальню.

Набычившийся мальчик и очень серьезная девочка – маленькие девочки вообще всегда выглядят очень серьезно – утопали из гостиной. В дверях девочка обернулась и показала Юле язык.

– Так вот, – продолжила, улыбнувшись, Юля. – Мы с вашим мужем разговаривали, недолго, четверть часа, не больше. Но, видимо, наша семья ему чем-то понравилась, и он рассказал нам о своем тайном увлечении…

Губы женщины сжались:

– Что вы хотите сказать? Если вы намекаете… Если вы хотите… Пытаетесь…

– Нет-нет-нет! – Юля замахала руками, муфта с глухим стуком упала с ее коленей. – Ничего предосудительного, ничего такого, что могло бы опорочить его в глазах других людей. Оно просто… несерьезное. Видимо, ваш муж стеснялся этого увлечения, он сказал, что не рассказывал даже вам.

– Госпожа Лазаревич! – Мария Борисовна приподнялась. – Или вы прямо называете это «увлечение», или я прошу вас покинуть мой дом!

– Ваш муж писал стихи.

– Стихи? – Новость просто ошеломила женщину.

– Да. Стихи. Стихи для детей.

– Он никогда…

– Я же говорю, он стеснялся. Знаете, есть такой психологический феномен…

Брови женщины взлетели вверх, как будто Юля произнесла колдовское заклинание на симпозиуме физиков-ядерщиков.

– Человек, – продолжала Юля, – охотнее расскажет о своих тайнах незнакомцу, чем хорошо знакомому человеку. Просто потому что не нужно думать о реакции на свое откровение и можно просто облегчить душу.

Ребенок за стеной снова заплакал.

– Ну да, – принужденно улыбнулась Мария Борисовна, – как в сказке «У нашего хана на голове растут рога».

– Да, – улыбнулась в ответ Юля, – хоть тростнику, но рассказать. Вернемся к Николаю Эммануиловичу. В разговоре я упомянула о том, что у нас есть дочь…

– У вас дочь?

– Да, Аня, десять лет.

– Простите, продолжайте.

– Итак, я упомянула о дочери, и ваш муж решил узнать мое мнение о своих тайных стихах. Он вынес мне целую пачку бумаги и попросил почитать их дочери и рассказать потом ее мнение. Как он сказал: «Стихи для детей, и оценивать их должны дети».

– И что? – Жена журналиста заинтересовалась.

– Они гениальны, – просто сказала Юля. – Ваш муж мог стать знаменитым, знаменитейшим детским писателем, чьими стихами зачитывались бы дети и через сто лет.

Юля кашлянула, ощущая пересохшее горло.

– Простите, а можно мне воды?

– Феня, принеси стакан воды!

Выпив, Юля вернула стакан служанке, тут же скрывшейся, и продолжила:

– Я уже почти дочитала произведения вашего мужа и собиралась вернуть. Но тут случилась эта ужасная трагедия…

Женщины помолчали.

– Это они? – кивнула Мария Борисовна на сверток. – Те… стихи?

– Да. Я возвращаю их вам.

– Почему? Если, как вы говорите, они гениальны? Никто не знал о том, что это стихи Коли, вы могли бы издать их под своим именем…

– Не могла. Это… это просто неправильно. Все равно что снять кольцо с покойника, лежащего в гробу, мол, оно ему все равно не понадобится. Возьмите стихи, напечатайте их, пусть имя вашего мужа продолжает жить и радовать детей, даже после его смерти…

Мария Борисовна расплакалась.

– Ну как? – спросил Руслан жену, выходящую из дома, где жил, пока не встретился с пришельцами из будущего, известный журналист, так и не ставший дедушкой Корнеем.

– Отдала, рассказала.

– Она не приняла тебя за его лю… – Руслан оглянулся на Аню.

– «Лю», приходящая к вдове и дарящая ей детские стихи, написанные ее же мужем, – это за гранью добра и зла. Куда поедем?

– Аня?

– А давайте просто погуляем?

Руслан расплатился с извозчиком, который наверняка посчитал их очень странными пассажирами. Сначала кружили-кружили по городу – то езжай побыстрее, то помедленнее, то здесь остановись, то здесь поверни. Как будто за ними волки гонятся.

Извозчик и не подозревал, что был недалек от истины. «Потрошитель»-то до сих пор не выявлен. Кто его знает, может, отчаявшись подслушать, он примется следить за Лазаревичами? Наводить убийцу на жену Чуковского и становиться причиной гибели еще одного невинного человека Руслан не хотел. Вот и пришлось пытаться «оторваться от хвоста».

Они неторопливо вышли к набережной Фонтанки и зашагали вдоль замерзшей речки. А куда торопиться?

Сегодня пятница, работа над автомобилем, который все называли «Фрезе», а Руслан про себя – «Крокодилом», встала до приезда ученого из Москвы, обещавшего прибыть шестого декабря. Фамилия Брилинг казалась Руслану страшно знакомой, но откуда – он так и не вспомнил.

В воскресенье у Ани – сдвинувшийся на декабрь день рождения. Что она хочет в подарок, дочка еще не придумала, а из приглашенных гостей – только мальчик Володя, с которым она познакомилась на празднике воздухоплавания.

Вот и гуляют Лазаревичи по столичному граду Питеру.

Прошли мимо Аничкова моста, где укрощали огромных коней серые от инея юноши. На шумный и многолюдный Невский они сворачивать не стали и продолжили медленную прогулку вдоль реки.