Джип, ноутбук, прошлое

"Как же вы умудрились прогореть с такими обширными знакомствами, господин Фрезе? – подумал Руслан, – Хотя это можно понять: бывают ситуации, когда твоих знакомств становится недостаточно. И ситуации, когда у других людей знакомые круче".

– Кстати, – Фрезе ткнул носком сапога в крестообразную штамповку на боку канистры, – вы не знаете, для чего это?

– Нет. А вам зачем?

– Мне нужно знать, для того, чтобы начать делать эти емкости.

– Не проще просто скопировать?

– Не проще. Прежде, чем что-то копировать, нужно понять, для чего предназначена каждая деталь образца. Иначе все, на что ты годен – бездумное повторение чужого. Своего ты уже не придумаешь.

* * *

"Производство канистр, – думал Руслан, отправившись искать куда-то убежавшую Анюту, – Патенты и лицензии на их использование. Плюс Фрезе упоминал о возможности сделать суперсовременный автомобиль, взяв за основу УАЗ. Плюс зарплата, которую он обещает платить. Денежки начинают появляться на горизонте. Да плюс за четыре года могут появиться еще возможности заработать. Похоже, сумею приобрести достаточный капиталец, чтобы не бежать в Америку голым и босым, когда начнется война…"

Аня сидела на лавке и слушала сказу татарина Равиля.

– …а я думаю, что мир остался на своем месте, сказал богач и повернул миску так, чтобы масло осталось на его стороне. Бедняк, которому масла не доставалось ни так ни так, не выдержал: "А я думаю, сказал он, что последнее время в мире все смешалось… Вот так!". Он схватил ложку и перемешал кашу, вместе с маслом.

Девочка засмеялась.

"Правильно, – хмыкнул Руслан, – каждый хочет, чтобы масло было с его стороны миски. Я тоже попробую повернуть ее к себе…"

– Анюта, поехали в гостиницу. К маме.

Нехорошее предчувствие в мягких тапках пробежало по его спине.

Юлю не стоило оставлять без присмотра.

* * *

– Ты здесь?

– А ты где ожидал меня увидеть? В кабаре? Кстати, тут есть неподалеку.

Руслан смутился. Зная свою шебутную жену, Он и вправду за время поездки на извозчике к гостинице был готов обнаружить Юлю где угодно, только не в гостинице, спокойно читающей газету.

– Ну… ты собиралась гулять.

– Я погуляла. По набережной, по площади. Арку Генштаба видела. Пофотографировала немного.

– А… понятно…

сердце вдруг упало с кандальным звоном.

– ЧТО пофотографировала?

– Генштаб.

Перед глазами оцепеневшего Руслана уже возникла его жена в полосатом каторжанском костюме, но в этот момент Юля не выдержала и расхохоталась:

– Руслан, я, конечно, крашеная блондинка, но не до такой степени, чтобы нагло фотографировать здание Генштаба. Может, ничего бы и не было, но я подумала, что тебе ни к чему жена, обвиняемая в шпионаже.

Руслан вытер пот со лба и сел.

– Что пишут в газетах? – спросил он, успокаивая пульс.

– В Лиссабоне пойманы террористы. У Шаляпина тур по Сибири. За неуважение к полиции оштрафовали шесть теток. Все как у нас. Праздник воздухоплавания начался…

– Мама, – оживилась Аня, – А мы там сегодня были, где самолеты летают.

– Понравилось?

– Не очень. Они уже не летали, только шар один воздушный был. Зато с летчиком разговаривали…

– Руслан, а может, завтра сходим туда вместе? Воскресенье будет.

– А что? Пойдем.

* * *

– Руслан, – прошептала Юля на ухо мужу, когда они уже лежали в постели, – Какие у нас планы на будущее?

– Снять квартиру. Гостиница – дорого, а на квартире и кухня будет, где можно готовить, да и… – он покосился на Аню, сопящую на соседней кровати, – Отдельная спальня.

– Будешь приставать к своей невинной и непорочной жене?

– Ай! Невинная и неводочная жена моя, не вредничай шаловливыми ручками. При Ане у нас все равно ничего не будет.

Юля вздохнула.

– А на более отдаленное время? Руслан, мне кажется глупым знать будущее и никак этим не воспользоваться…

– Нет.

– Муж мой любимый, ты принципиальный противник любых изменений?

– Я – принципиальный противник изменений только ради самих изменений. Если будет нужно для нас – будем менять. А менять что-то просто для того, чтобы стало по другому – глупо.

– А менять для того, чтобы стало лучше для других людей?

– Юля, я – не супергерой, защитник обиженных, униженных, убогих и слабоумных. Это во-первых. Во-вторых, у нас с тобой пупок развяжется, прежде чем мы сможем что-то поменять. В-третьих, даже мы с тобой по-разному представляем, как выглядит это "лучше". Я вижу СССР, а ты – Империю. Тем более другие люди. Такие изменения будут похожи на басню "Лебедь, рак и щука".

Обиженная отповедью Юля с головой замоталась в одеяло. А потом начала целовать мужа в шею.

Он ведь все равно – любимый.

* * *

За столом в темном углу дешевой распивочной сидел человек. Молодой, темноволосый, в рабочей одежде. Хотя, внимательный взгляд обратил бы внимание на то, что его мозоли к ручному труду отношения не имеют. Человек, казалось, дремал над двумя кружками пива, но его глаза изредка поднимались под козырьком кепки и обшаривали помещение. Низкий потолок, табачный и махорочный дым, смешанные с испарениями перегара, тяжелые исцарапанные столы, лавки, за которыми сидели рабочие, расслабляющиеся после тяжелого трудового дня.