Джип, ноутбук, прошлое

Стадо гусей-путешественников наконец прошло, подъехала телега, на которой сидел пожилой мужик в красной подпоясанной рубахе. Окинул взглядом машину, но ничего не сказал. В глазах явственно читалось: «Баре с жиру бесятся…»

– До свиданья, господин хороший, – засобирались мужички.

– До свидания, до свидания… – Руслан уже сел за руль, но тут вспомнил о незаданном вопросе.

– Как город-то хоть называется?

Глава 2

– «Есть на свете город Луга, Петербургского округа, – пробормотал Руслан, – Хуже не было б сего городишки на примете, если б не было на свете Новоржева моего…»

Они стояли у чугунки, сиречь железной дороги, ожидая, пока мимо них прочухчухает поезд. Продымил высокой трубой паровоз, потянулись разноцветные вагоны: синие, желтые, зеленые, коричневые… Вагончики были маленькими, с полукруглыми крышами, неторопливыми и напоминали игрушечные.

– Поэт… – зевнула Юля, – не успел до города доехать, как уже дразнилку сочинил.

– Это не я! – возмутился Руслан. – Это Пушкин.

– Кукушкин. Делать Александру Сергеевичу больше нечего было, как такие стишки сочинять.

– Нет, правда, это он сочинил.

Руслан знал точно: в Новоржеве Псковской области жили родственники, которые говорили, что за этот стишок на Пушкина обижены все новоржевцы поголовно.

Аня уже спала, свернувшись калачиком на заднем сиденье. Неудивительно: хотя по здешнему времени было позднее утро, они-то перенеслись сюда из вечера. То есть по их часам – Руслан взглянул на запястье – сейчас почти полночь.

Из уазика на проезжающий мимо поезд смотрели двое из двадцать первого века. На них из-за занавесок – люди здешнего времени.

Руслан с женой видели пассажиров поезда: молодых девушек в шляпках, мальчишек в забавных шапочках с помпонами, усталых женщин в платках и мужчин в картузах, офицеров в фуражках и даже одного священника в рясе. А кого видели все эти люди?

Странных незнакомцев в странной одежде, стоявших возле необычной машины. За кого их принимали? За чудаков-иностранцев? Богатых сумасбродов, которые могут позволить себе все? Сектантов? Уж навряд ли хоть кто-то подумал, что перед ними – гости из будущего. Никто.

Поезд прошел мимо. Хлопнули дверцы, уазик, невозможный здесь, в этом времени, переполз через рельсы и покатил дальше, к Луге.

«Россия. Луга и Петербург, куда мужики гонят гусей на продажу. Россия. Место определено. А вот время…»

Да, со временем Руслан пока не мог сориентироваться. Век понятен – двадцатый, судя по одежде пассажиров поезда – царские времена. То есть от 1900-го до 1917-го… хотя нет. До 1914-го, войны здесь не чувствуется. Уж не тот ли самый благословенный 1913 год, который называют чуть ли не самым лучшим годом в истории России? Плохо, если так. Благословенный он там или нет, а через год – Первая мировая. Не то время, в котором Руслану хотелось бы жить с семьей.

Он скрипнул зубами и стиснул оплетку руля. Юля еще ничего не поняла, для нее происшедшее – яркое приключение вроде путешествия в Диснейленд или компьютерной игры. Аня вовсе не задумывается о том, что произошло: десятилетним девочкам всегда кажется, что папа – самый сильный и умный, что он разрешит все трудности и сделает так, что все будет хорошо.

Они пока не понимают…

Старая жизнь рухнула, исчезла безвозвратно. Не будет больше НИЧЕГО. Хуже, чем если бы у тебя сгорел дом со всеми документами. Всегда остаются родственники, друзья, они помогут. Сейчас сгорел не дом. Сгорел весь мир. Остались только они – маленькая семья из трех человек. И УАЗ с гордым прозвищем «джип».

Нет документов, нет денег, нет дома. Нет работы, нет образования. Нет ничего. Даже еды нет. Что, если девчонки захотят есть?

– Пап, – проснулась Анюта, – я есть хочу.

– Подожди до города, Анюта, – улыбнулся Руслан. – Папа что-нибудь придумает. Достань мне из багажника старую шляпу.

– Гав-гав-гав!

На дворе заливался Звонок. Молодой щенок постоянно лаял на все подряд: на кошек, на собак, на прохожих, на пролетающих птиц. Но сейчас его лай был необычным – немного грозным, немного испуганным.

– Ох-хо-хо…

Владимир Андреевич Ковалев, питерский журналист, не был настолько старым, каким он себя чувствовал.

– Ох-хо-хо…

Нет, нужно было снимать дачу в Шалово. Зачем, ну зачем он снял этот домик на окраине города? Как будто не знал, что к нему обязательно нагрянут лужские знакомые и благое намерение – полечить больной желудок целебной водой «Сокольнических ключей» – закончится… ох-хо-хо… игрой в вист до глубокой ночи и коньяком. Хорошим, но… ох-хо-хо, до что же там Звонок так заливается?! Любой алкоголь полезен только при соблюдении терапевтических доз. Иначе…

– В капле – лекарство, в ложке – яд, – глубокомысленно заметил Владимир Андреевич и, сморщившись от прострелившей голову боли, пошел посмотреть, кто там пришел в гости. Если, конечно, стук в калитку не является стуком крови в больной голове.

– Звонок, молчи!

Заскрипели петли калитки. Господин Ковалев взглянул на стучавшего.

В первый момент ему показалось, что он еще не проснулся.