Джо Стил

— Я там был, но до сих пор не могу сказать с уверенностью. Равно как и инспектор по поджогам, а он на таких делах собаку съел, — ответил Майк. — Поскольку доказательств нет ни у кого, полагаю, Джо Стил освобождён от подозрений. И Герберт Гувер тоже, раз уж мы говорим о тех, кто мог желать смерти Рузвельту.

Он взглянул через стол на своего брата. Стелла и Эсфирь также смотрели на Чарли. Тот молчал. Он опустил взгляд на крошки и пятна жира на тарелке, где только что лежали жареные креветки. Тишина уже начала казаться неуютной. Наконец, Эсфирь заметила:

— Чарли, ты ничего не говоришь.

— Знаю, — отозвался тот.

— Почему же?

Он ещё какое-то время продолжал ничего не говорить, или не собирался говорить — зависит от того, как сформулировать. Затем он, видимо, передумал, и пошевелился, чтобы закурить. После этого он ответил:

— Потому что меня могут подслушать. Я не знаю этих людей, и не доверяю им. Может, после обеда подыщем более уютное местечко, более тихое. А потом… — Его голос стих.

— Ты, действительно, считаешь, что это имеет какое-то значение, когда тебя подслушивают те, кого ты не знаешь? — спросила Стелла.

— Да, — недовольно выплюнул Чарли.

Ответить на это было, похоже, нечего. Майк даже не попытался ничего сказать. Он наблюдал, как брат поглощает еду, как он сам сделал совсем недавно. Эсфирь ела более спокойно. Когда они закончили, Майк бросил на стол полтора доллара с мелочью. Обе пары вместе вышли из «Хоп Синг».

— Куда теперь? — поинтересовалась Стелла.

— Обратно ко мне, — тоном, не терпящим возражений, заявил Майк. — Так ближе всего. К тому же, у меня там нет никаких шпионов.

— Уж надеюсь их нет… — ответил Чарли. Майк промолчал: комментарий был из тех, что либо ты принимаешь, либо будешь втянут в спор, а это никак не соответствовало тому, что он действительно хотел услышать.

Вилидж это… Вилидж. На ящике из-под мыла стоял какой-то «красный» и вещал толпе, состоящей из трёх забулдыг, проститутки и зевающего копа, которому было слишком лень угнетать пролетариев. На стенах и заборах, словно поганки, разрослись плакаты в поддержку Джо Стила и Нормана Томаса. Сторонники Герберта Гувера в этой части города свои плакаты не развешивали. Они приберегли их для тех мест, где их прочтут, прежде чем сорвать.

Под уличным фонарём стояла бедно одетая женщина, которая, вместо того, чтобы торговать своим телом, выставила на продажу какой-то личный скарб. Майк подумал, что это неплохая идея. Она получит больше за книги, безделушки и серебряные тарелки, чем за своё усталое тощее тело, а поутру ей не захочется резать себе запястья.

Квартира Майка была тесна даже для одного. Четверо создавали здесь ощущение клаустрофобии, особенно, когда трое из присутствующих закуривали. Майку было плевать. У него нашлась бутылка самогона, который притворялся бурбоном. Это было не так, но в голову ударяло. Он щедро разлил по четырём разнокалиберным стаканам, добавил льда и раздал.

— Ну, давай, — пролаял он брату.

Брат дал.

— Доказать я нихрена не могу, — закончил Чарли. — Я не знаю, ни с кем разговаривал Винс Скрябин, ни где этот парень находился, ни что Винс говорил ему, если вообще говорил. Я ничего не знаю, но вопросы у меня есть.

В один глоток он допил пойло, затем удивлённо посмотрел на стакан.

— Иисус милосердный! Что за мерзость! А, ну-ка, налей ещё, а?

Майк передал ему ещё один стакан. У него тоже уже кружилась голова, хотя скорее, от услышанного, чем от дрянного виски.

— Давай, уточним, — сказал он. — Скрябин куда-то звонил… кому-то. Он сказал, с чем-то разобраться сегодня же, иначе потом будет поздно. И той же ночью губернаторский особняк сгорел.

— Примерно так, да, — согласился Чарли.

Майк налил себе ещё. Ему это было нужно, неважно, насколько сильно эта дрянь ударила ему в голову.

Стелла и Эсфирь таращились на Чарли. Майк догадался, что до сего момента Чарли ничего не рассказывал Эсфири.

— Мальчики, у вас на руках самая крупная история со времен Бута и Линкольна^[23], - сказала та. — Возможно, с того времени, как Аарон Бёрр застрелил Гамильтона^[24]. Она буквально у вас в руках.

— Я не виноват, — сказал Майк. — Я сам её только что услышал.

— Не знаю, что именно у нас на руках, — сказал Чарли. — Возможно яйцо. Возможно, китайская пустышка, и из неё ничего не проклюнется. Я могу лишь доказать, что у Скрябина в Калифорнии есть букмекер, который его разозлил. — Он вновь от души отпил из стакана. — Я говорил, что его называют Молоток Винс?

— Крутой парень, значит? — сказала Стелла.

Чарли покачал головой.

— Выглядит он как хиленький бухгалтер. Будь он здоровяком, с такой кличкой, мало бы никому не показалось. Но тощий коротышка, вроде Скрябина? Если такого как он называют Молотком, можно ставить что угодно на то, что он в десять раз хуже любого тяжеловеса.

— Ты напуган, — с вопросительной интонацией произнёс Майк.