Джо Стил

Он ожидал аплодисментов и получил их. Он продолжил говорить о продолжении процветания Америки и развития мировой торговли. Закончил он словами:

— Патриотизм означает оснащённые войска и подготовленное гражданское население. Моральная стойкость означает больше энергии и больше продуктивности, на ферме и на заводе. Любовь к свободе означает защиту всех ресурсов, которые делают эту свободу возможной. Вот какая работа ожидает всех нас, она должна быть проделана мужественно, с милосердием и с молитвой Всемогущему Господу.

Отворачиваясь от трибуны, он споткнулся. Впрочем, на ногах удержаться ему удалось. По пути к лимузину, который должен был отвезти его в Белый Дом, у него тряслась голова. Старение, должно быть — ужасное дело. Ты чувствуешь, как твоя хватка слабеет с каждым днём, но поделать с этим ничего не можешь.

Чарли не пошёл на инаугурационные балы и банкеты. Никогда не ходил. Эсфири там не нравилось. Более того, ей не нравились люди, которые там присутствовали. Поход на бал в одиночку не казался Чарли забавной идеей. Это не ночь выборов. Его отсутствие на общественных собраниях будет отмечено, но скучать по нему никто не будет.

После 20 января всё быстро вернулось к норме. Поскольку всё находилось в его власти, день инаугурации был для Джо Стила лишь формальностью. Он удерживал штурвал дома и дуэлировал с Троцким через посредников по всему миру. Троцкий, впрочем, уже тоже не был желтоклювым цыплёнком — он был ровесником президента с разницей в несколько месяцев.

— Жду не дождусь, когда он сдохнет, — сообщил Джо Стил на встрече с помощниками. За последние пару лет такие совещания стали чаще, чем раньше. Хмыкнув, он продолжил: — Там всё сразу развалится, как только его хватка пропадёт.

Никто не стал интересоваться вслух, что будет тут, когда пропадёт хватка Джо Стила. Любой, кто начнёт интересоваться подобными вещами вслух, не протянет достаточно долго, чтобы услышать ответ.

Ярким солнечным днём в начале марта он созвал очередное совещание. Командующий вооруженными силами США возле японской демилитаризованной зоны пожаловался, что у войск в резерве недостаточно боеприпасов на случай, если северояпонцы решат перейти границу. Эйзенхауэр, похоже, считал, что генерал ван Флит беспокоится из-за пустяков.

Пусть президент и собрал своих подручных, он проявлял мало интереса к их словам. Он хмурился и постоянно чесал себя за ухом. Наконец, Чарли спросил его:

— Сэр, вы в порядке?

Хмурый взгляд превратился в недовольную гримасу.

— Затылок жутко болит, — ответил Джо Стил.

Он вновь начал поднимать левую руку, но завершить этот жест так и не смог. Его глаза расширились, затем закрылись. Он наклонился вперёд, подбородок жёстко ударился о столешницу.

Все помощники повскакали с мест, крича и ругаясь.

— Несите его на диван за дверью! — резко крикнул Скрябин. — И, ради Бога, вызовите кто-нибудь доктора Петружку!

Чарли помогал вынести президента из зала заседаний.

— Осторожней, — пробормотал Джо Стил в полубессознательном состоянии.

Его уложили на диван, как и предложил Молоток. Микоян ослабил ему галстук. Его дыхание всё ещё звучало плохо: оно было медленным, непостоянным и хриплым. Выглядел он также плохо. Он был бледен, практически серый. Чарли схватил его за запястье, чтобы проверить пульс. Он был едва различимым и очень быстрым.

— Ну, как там? — спросил Каган.

— Я не считал, но думаю, всё нехорошо, — ответил Чарли.

— И что теперь делать? — спросил Микоян.

— Дождёмся Петружки и будем надеяться, что он поможет, — бросил Скрябин.

Судя по выражению лица Микояна, это было не то, чего он имел в виду.

— Нужно сообщить Бетти, — сказал он.

Жена Джо Стила ждала вместе с помощником, все дрожали и сидели в онемении, пока в Белый Дом не прибыл доктор Петружка. Это заняло менее пятнадцати минут, но они показались вечностью. К тому моменту Джо Стил посерел ещё сильнее. Помощники изложили произошедшее. Доктор замерил президенту пульс и раскрыл ему веки, чтобы осмотреть зрачки.

— Ещё один удар, на этот раз серьёзный, — сказал он.

Это был ответ на все вопросы Чарли по поводу головной боли пару лет назад.

— Надежда есть? — спросил Микоян.

Не успел доктор Петружка ответить, Джо Стил застонал. Он вдохнул ещё раз. Затем просто перестал дышать. Никто из тех, кто видел его в тот момент, не сомневался в том, что он мёртв. К ужасающему стыду Чарли, он разразился слезами.

XXVII

Ужас и стыд Чарли продлились не дольше нескольких секунд. Затем он заметил, что все в помещении плакали вместе с ним. Бетти Стил, конечно, имела полное право оплакивать мужа. Однако плакал и доктор Петружка. Равно как и Стас Микоян с Лазарем Каганом — тот, кто обладал способностью проскакивать между капель дождя, и тот, у кого, казалось не было вообще никаких чувств. Даже та скала, что служила Винсу Скрябину лицом, была скалой, мокрой от слёз. Он снял очки, чтобы промокнуть глаза носовым платком.

— Что мне теперь делать? — взвыла Бетти Стил.

— Что теперь делать всей стране? — спросил Микоян.