Джокер

— Конечно, ваше высочество, — закивал граф.

— Тогда позвольте откланяться. Честно говоря, не выспался. Всю ночь над этим делом голову ломал.

— Вас проводить? — спросил лорд Жамильтон.

— Не стоит. Тут недалеко. Проедусь не спеша перед сном по свежему воздуху.

Принц Флоризель коротко кивнул всем на прощание и двинулся к своей карете. Он уже садился в нее, когда о чем-то вспомнивший граф кинулся за ним следом.

— Постойте, принц! Между нами еще не все улажено!

— Вот как? — удивился Флоризель, спуская ногу с подножки кареты.

— Да, ваше высочество. Я должен отдать вам ваш выигрыш. Ваш джокер вчера побил мой стрит-флеш.

— Ах, граф, какая мелочь! Стоило ли беспокоиться?

Однако расторопные слуги графа уже тащили к карете принца тяжеленный сундук. Как только погрузка выигрыша закончилась, Флоризель наконец-то уселся в карету, сделал на прощание всем ручкой, кучер тронул поводья, и экипаж тронулся в обратный путь.

Принц откинулся на спинку сиденья, прикрыл глаза и начал размышлять. Красивая сказочка, рассказанная им графу, самого его не удовлетворяла. Странные события последних дней, появляющиеся и исчезающие вокруг него вещи изрядно напрягали. Что это? Происки неведомых врагов или следствие его неадекватного поведения. Кажется, есть такая странная болезнь… как ее… а! Клептомания… или лунатизм… Дьяго! Ничего не помню! А вот пальчики-то помнят! Стоп! Какие еще пальчики? При чем здесь пальчики? Принц так усиленно напрягал свой мозг, что на ржание лошадей, ругань кучера и внезапную остановку кареты среагировал не сразу. А когда до него дошло, что до своего замка еще не добрался и со всех сторон его окружает лес, не придумал ничего умнее, как распахнуть дверцу и высунуться наружу, чтоб выяснить причину остановки. Сокрушительный удар по голове чем-то тяжелым, хотя и достаточно мягким, объяснил ему все без слов. Принц вывалился из кареты на пыльную придорожную траву и, уже теряя сознание, автоматически зафиксировал себе в подкорку: «А ударили профессионально. Мешочек с песком. И череп не повредишь, и вырубишь наглухо. Блин, совсем как я когда-то…»

5

Сознание возвращалось медленно. В голове еще стоял туман, но соображать он уже мог. Попытался пошевелиться и понял, что связан. «Замели, волки позорные!» — мелькнула в голове паническая мысль. Затаив дыхание, он медленно приоткрыл глаза и выдохнул с облегчением. Это были не стражники. Это были какие-то мелкие фраера. «Ну сявки, сейчас вы у меня попляшете!» Привычно вывернув из суставов кисти рук, он стряхнул с себя опутывающие запястья веревки. На него внимания никто не обращал. Он лежал у костра, разожженного в центре небольшой полянки. Рядом лежало чье-то тело в лиловой ливрее. Судя по тяжелому дыханию, тело было живое, но явно без сознания. А неподалеку «сявки» потрошили карету, повизгивая от восторга. Карета была знатная. Вся в завитушках, и в завитушках не простых. «Это не позолота, рыжье чистяк. Килограмм на десять потянет, — удовлетворенно хмыкнул пленник, — неплохой хабар». В этот момент два работника ножа и топора выволокли из кареты тяжеленный сундук, вскрыли его и, не сдержавшись, уже не завизжали, а просто завопили от восторга, в экстазе рухнув перед ним на колени. С таким количеством золота они раньше, похоже, не сталкивались. «Нет, ну совсем оборзели. Грабят — и без меня! Распустился народ». Пленник, не меняя положения тела, начал сканировать глазами пространство, ощупывая ими увлеченную мародерством братву в поисках пахана. Глаза затормозились на импозантной личности, разодетой в пух и прах. Он явно пытался тянуть на благородного, но вот со вкусом у него были проблемы. Кафтан одного колера, штаны другого, шляпа третьего, причем, судя по покрою, женская, но это детинушку не смущало. По сравнению с тем рваньем, в которое были облачены его подельники, он был просто денди… нет, скорее метросексуал! Странное слово. Откуда оно? Франт… во, точно, франт! Франт деловито раздавал указания, начальственно покрикивая на разбойников. При этом он с видом генералиссимуса, координирующего ход боевых действий, расхаживал по полянке взад и вперед, заложив руку за отворот кафтана. «Ну вылитый Наполеон, — умилился пленник. — Стоп, что за Наполеон? А какая, хрен, разница? Однако пора и за дело». Как только сапоги «генералиссимуса» прошуршали по опавшей листве около его носа, пленник взметнулся вверх, одновременно правой рукой выдергивая заточку из-за отворота голенища своего сапога. Левая рука схватила франта за волосы, дернула голову назад, и около его горла нарисовалась заточка.

— Что, шестерка мастевая, — прошептал он на ухо впавшему в ступор «Наполеону», — без меня поляну делим? Я клиента нашел, подготовил, золотишко погрузил, а ты со своими фраерами пенки снимаешь? Да я тебя сейчас…

Атаман разбойников молниеносно вышел из ступора, неприлично взвизгнул, но бывший пленник отвесил ему такого хорошего пинка под зад, что он немедленно заткнулся.