Джокер

– Лицо обычное, сосредоточенное. Слушает мой разговор с Лектором. И что?

– На губы его смотрите.

Старченко увеличил изображение и прищурился.

– Ерш и еж! – спустя минуту проронил полковник. – Он что-то шепчет! Надо специалистам показать, пусть прочитают по губам.

– Не надо, я уже показал. – Коровин достал из кармана листок с печатным текстом.

– Без очков не осилю. – Старченко отрицательно мотнул головой. – Изображение еще туда-сюда, а текст никак. Что там?

– Полнейшая абракадабра. Местами слова напоминают латинские, но в целом просто набор букв. Наши спецы не знают такого языка! Явно какой-то шифр.

– Чертовщина какая-то, прости господи! – Полковник вытаращился на Коровина. – И что все это значит?

– Вы начальство, вам решать, что это значит. – Капитан пожал плечами. – Я свою часть работы выполнил. Факт скрытой беседы с Лектором еще раз доказывает, что Данилов – это Джокер и что Лектор пришел в Контору конкретно к нему.

– Так, погоди. – Старченко нахмурился и помассировал виски. – То, что Данилов шевелил губами, ничего не доказывает на самом деле. Может, он песню напевал.

– С шифрованным текстом?

– На вымышленном иностранном языке. Ну, как в кино, например, про графа Калиостро. Пока не будет прямых улик, твоя версия останется жидкой, как магазинные сливки, ложка в ней стоять не будет. Согласен? Тогда тема Лектора и Джокера временно прикрыта. Наша забота сейчас – отражения, связанные с ними происшествия и поиски того, другого Джокера, как главного подозреваемого!

– А я о чем? Как раз поэтому я и не согласен с закрытием темы местного Джокера. Остался ведь еще один странный факт.

– Еще? – Полковник снова насторожился. – Ты не перестаешь удивлять сегодня, Александр Андреевич. Факт относится к отражениям?

– Вот именно. К отражениям и… снова к Джокеру. Одежда…

– Сергей не так одет! – Старченко помотал головой. – Нет, не начинай все по новой!

– Кроссовки, джинсы, поло. – Коровин кивнул. – А серую толстовку с капюшоном он оставил в машине. Жарко в ней.

– Ты видел?

– Нет, но такая только у него. Я хорошо ее рассмотрел в отражении в тренировочном лагере. Только сообразил не сразу. Ему приятель из Америки привез, как сам Данилов говорил.

– У нас в любом магазине полно заокеанских товаров, – вновь вмешалась Настя. – Поверьте профессиональной покупательнице.

– С юбилейными нашивками стрелковой ассоциации? Данилов рассказывал, что это ограниченная партия, специально шили, на заказ, к какому-то мероприятию. Приятель у него какой-то известный стрелок, его приглашали на это мероприятие. Штатовское посольство даже не мурыжило, как обычно, полгода, а сразу ему визу выдало.

– А-а, знаю этого приятеля. – Старченко усмехнулся. – Тут американцы слегка поспешили. Но это секрет, как понимаешь.

– Понимаю. – Коровин загнул большой палец. – Машину Сергей кому-то одолжил, поэтому проверить догадку мы пока не сможем, однако у нас запросто может появиться еще один весомый аргумент. Что там с обработкой изображения? Техники хоть чего-то добились?

– Техники… – Полковника Старченко прервал звонок. Он достал телефон и хмыкнул. – Легки на помине. Главный инженер звонит. Да, Семеныч. Есть результат? Хорошо! Что значит «ничего хорошего»? Узнаваемый портрет? И кто на нем?

Коровин напряженно уставился на полковника. У Старченко лицо вдруг вытянулось, а глаза едва не выкатились из орбит. Такие сцены в театрах называют одним из любимых словечек Данилова – пердимонокль, нарочитое, плохо сыгранное удивление. Но Старченко удивлялся искренне, без дураков, и это было странно.

– Ну, что? – нерпеливо спросил Коровин, когда полковник нажал отбой связи и полез в почтовую программу за присланными из технической службы файлами.

– Сейчас, – буркнул Старченко. – Есть портрет человека в капюшоне. Тебе понравится.

Город на побережье, Станичная, 43

Сегодня

Солнцепек не лучшее место, чтобы коротать время, даже если вы фанатичный поклонник пляжного отдыха. Тем более вредно вялиться на солнышке весной, когда оно слишком активно. Но у Ани просто не было выбора. Приличной тени поблизости от дома она не нашла, а оставаться внутри боялась. Примчавшихся офицеров она встретила прямо у ворот.

Архипов остался успокаивать перепуганную девушку, а майор Данилов отправился проверять, что там не в порядке с зеркалом в прихожей.

Знакомый по записи ролик с участием «альтернативной» Ани по-прежнему крутился в зеркале, как на телеэкране, а реплики девушки метались по прихожей, словно эхо. Звучали они негромко и гулко, будто бы доносились издалека и были отражены от каких-то стен.

Данилов включил в прихожей свет и принялся изучать изображение.

Каких-то особенных деталей, отсутствующих на записи, Сергей не обнаружил, но понял, что вариант с большим спортзалом отпадает. Под ногами у персонажей было не искусственное покрытие, а натуральный камень, известняк. Размытый далекий фон, которым служили стены помещения, имел тот же оттенок, что и пол. А еще Данилов услышал шум воды. Сложить все эти детали в картинку оказалось несложно. Вторая Анна находилась в гроте.