Джокер

Когда Мэри смогла наконец вырваться из цепких рук предприимчивой тетушки и подойти к зеркалу, она в очередной раз с досадой поняла, что ничегошеньки не смыслит в том, как быть дамой, принадлежащей к высшему обществу. Никаких явных следов косметики на лице не было. Просто матовая кожа как будто светилась изнутри. Просто глаза стали огромными и искрящимися. Просто нос сделался тоньше, губы — чувственнее, а линия подбородка смягчилась. Корсаж облегал ее как вторая кожа, а юбка искрилась при каждом движении. Собранный изящными драпировками шарф сгладил линию плеч и чересчур сильные в верхней части руки. Тяжеловатые кисти и знаменитая полицей-ская татуировка скрылись под перчатками вместе с невесомым тонким браслетом изящного коммуникатора. Туфли, несмотря на сравнительно низкий и устойчивый каблук, как-то так подчеркнули линии ног, что они казались бесконечными. Или все дело в чулках?

— Знаешь, — пробормотала Мэри, с недоверием глядя на себя в зеркало, — что-то подобное я проделывала, когда служила на Санта-Марии. Но такого эффекта мне добиться ни разу не удалось. Научишь?

Екатерина самодовольно усмехнулась:

— С Галочкой договорюсь. Знала бы ты, сколько она со мной возилась! А что касается твоей пресловутой службы… ты когда закончила там служить? Десять лет назад? Ну ты сравнила! Девчонка — это одно, а женщина — совсем другое. Ты бы и не смогла в том возрасте добиться так поразившего тебя эффекта. Совершенно разные весовые категории, если ты понимаешь, о чем я. М-да… чего-то, однако, не хватает…

— Может быть, цветок? — осторожно предложила Мэри, и тетка звонко хлопнула себя по лбу:

— Ну конечно же! Пошли!

Цветы стали доставлять в дом Сазоновых еще позавчера. Их было столько, что даже в кабинете посмеивающегося графа стояли сейчас три огромных букета. Но самой первой прибыла корзина темно-красных роз с визитной карточкой Хуана Вальдеса. Там же находился конверт, содержащий в себе приглашение на фиесту в посольство, но в данный момент тетушку интересовали именно розы. Она стояла перед корзиной, придирчиво перебирая кончиками пальцев ее содержимое. Мэри все розы казались одинаковыми, но, очевидно, с точки зрения Екатерины, они таковыми не были. Наконец госпожа Зарецкая, видимо, нашла то, что искала, выхватила из корзины один цветок, приложила его к корсажу племянницы и кивнула.

— Вот эта! Теперь надо сообразить, как…

В гостиную стремительно вошла Ольга Дмитриевна. Следующая за ней София остановилась в дверях, окинула внучку взглядом и длинно присвистнула.

— Не свисти, денег не будет, — машинально бросила графиня. — Машенька, ты чудесно выглядишь! А что вы собираетесь сделать с этой розой?

— Приколоть к платью, — отозвалась Екатерина, так и эдак прикидывая, куда бы пристроить полураспустившийся бутон. — Мам, у тебя не найдется подходящей брошки?

— Конечно, найдется. Подождите.

Пять минут спустя Ольга Дмитриевна вернулась с объемистой шкатулкой в руках и начала вы-двигать и задвигать многочисленные ящички. Наконец она удовлетворенно улыбнулась:

— Думаю, это подойдет.

На ее узкой ладони лежал ажурный ромб черненого серебра. Несколько гранатов вспыхивали и гасли, попадая в свет от зажженной люстры. Отстранив дочь, старшая графиня Сазонова ловко обрезала стебель розы невесть как оказавшимися в ее руках ножницами и закрепила ее сквозь шарф на корсаже.

— Ну вот ты и готова, Машенька. Степан тебя отвезет и встретит. Ступай и хорошенько повеселись. И не беспокойся о времени: уверяю тебя, в полночь машина не превратится в тыкву!

Машина чинно опустилась у ворот посольства. Степан, ради торжественного случая надевший мундир с колодками орденов, выбрался наружу, открыл дверцу и протянул Мэри руку. Она вложила в его ладонь кончики пальцев и улыбнулась, представляя, какое зрелище наблюдают сейчас четыре гвардейца у ворот. Сначала показалась одна ножка в изящной туфельке, потом другая. Всплеск юбки, брызги света на серебристых волосах… И вот уже сеньорита, опирающаяся на руку старого слуги, стоит перед воротами, оглядываясь по сторонам. Седеющий, но все еще ослепительно черноглазый сеньор с великолепной осанкой, облаченный в старомодный фрак, с достоинством приблизился к ним. Низко поклонился:

— Сеньорита? — и перевел взгляд на вышедшего вперед Степана. Тот вытащил из-за обшлага конверт с приглашением, прибывшим вместе с розами. Мексиканец взглянул на извлеченный из конверта листок и поклонился еще ниже:

— Графиня, вы оказали нам большую честь. Прошу вас.