Джокер (ЛП)

– Блядь, – рычу я и снова падаю на бок. Это единственная позиция, которая

приносит мне облегчение. Это херово.

– Может вызвать «скорую»? – спрашивает кто-то.

– Нет, – отвечаю я, стиснув зубы.

Я даже не знаю, был ли это вопрос мне, но я не могу рисковать.

– Я в порядке, я просто в шоке. Помогите мне, – я почти падаю в обморок,

когда девушки поднимают меня на ноги. Такое ощущение, что я сломал

спину, и на секунду мне кажется, что это так, но я понимаю, что не смог бы

двигаться, если бы было так.

Это просто растяжение связок, несколько часов покоя, и я буду в порядке.

– Я думаю, вам лучше уйти, – бормочу я, свернувшись на диване. Теперь

номер вращается.

– Ты уверен? – Салли выглядит обеспокоенной. – Может тебе дать

обезболивающее? Ты плохо выглядишь. Ты уверен, что тебе не нужно в

больницу?

– Нурофен в моей теннисной сумке. Будет здорово, если ты достанешь

таблетки и дашь бутылку воды, – благодарю я.

Она бежит к сумке, достает таблетки и кладет их на столик вместе с

бутылкой воды. Она в последний раз неуверенно смотрит на меня и выходит

из комнаты вслед за подругами. Я слышу, как они одеваются и, наконец,

слышу, как дверь захлопывается.

Блядь. Теперь я могу паниковать. Потому что это серьёзно. Я глотаю

нурофен и смеюсь. Я сомневаюсь, что таблетки помогут убить эту адскую

боль. Я немного сдвигаюсь и почти падаю в обморок от боли. Я жалею, что

они не вызвали «скорую».

4

Я слышу, как открывается дверь, и с трудом поднимаю глаза. Мэтт

подходит ко мне и качает головой. Он выглядит рассерженным, но я не виню

его. Я бы на его месте тоже был зол. Реальность медленно возвращается, но

память всё ещё нечёткая. Помню девочек из клуба, как упал на балконе.

Помню, как позвонил Джошу, но потом – ничего до тех пор, пока не

проснулся здесь несколько часов спустя. Должно быть, я был в отключке.

– Я знаю, знаю, – бормочу я, игнорируя боль в пояснице. Она все ещё

чертовски сильная. – Тебе не нужно ничего говорить.

– Я думаю, нужно, – он смеётся, берет стул и садится возле меня. – О чём

ты, чёрт возьми, думал?! Хотя нет, подожди, ты вообще не думал, ты же

ненормальный!

– Я не знал, что что-то сломаю! – дотягиваюсь до морфина и нажимаю на

кнопку. Облегчение разносится по моим венам.

– Блядь, Райдер, всё, что я могу сказать, тебе повезло, что это случилось

сейчас, а не в начале сезона.

– Повезло? – рычу я. Я не понимаю, каким образом мне повезло. Я

лишился финала «French Open». Мои спонсоры собираются убить меня.

Вероятно, для них эта катастрофа оказалась большой проблемой.

– Ой, перестань делать вид, как будто тебя об этом не предупреждали. Этот

пиар – гребаный страшный сон! – говорит он, запустив руку в седоватые

волосы. – Ты знаешь, что женщины, с которыми ты был, пошли прямо в

жёлтую прессу? Тебе нужно начать думать головой, а не членом!

– Что? – рявкнул я. – Я облажался, я в курсе. Ты можешь что-нибудь

сделать, чтобы избежать этого?

– Нет, и я думаю, тебе это пойдёт на пользу, прежде чем ты снова

выкинешь что-то настолько глупое. Чёрт возьми, ты поскользнулся и сломал

тазовую кость, выходя из дурацкого джакузи посреди оргии, не беспокоясь,

что у тебя утром открытый чемпионат Франции. Как можно быть настолько

тупым?

– Я в курсе подробностей, – говорю, стиснув зубы. Когда ты уже уйдешь и

оставишь меня в покое?

– Ты чертово посмешище. Как можно было заработать разрыв жопы?

Надеюсь, секс хотя бы стоил того, – он уходил всё дальше и дальше. Я закрыл

глаза и вздохнул, наконец-то. Он не сказал мне ничего нового. И я уверен, что

секс был бы фантастическим, если бы мы продолжили.

– Мне нужно пойти и разобраться со всем этим дерьмом, возможно, тут

есть немного надежды, и постарайся не попасть в беду, пока меня не будет. Я

открываю глаза, и он встает. Он пинает стул обратно к стене и вылетает из

палаты. Он прав. Я знаю. Это такой тип дерьма, который надолго остается в

колонках светской хроники. Это такой вид материала, на котором комики

смогут крупно заработать. Я стану объектом насмешек на долгое время… В

буквальном смысле.

Весь остаток дня я дрейфовал на грани сна, просыпаясь лишь тогда, когда

боль становилась невыносимой, и мне нужно было сменить положение. Как

одна кость может вызывать столько боли? Медсестры заходили, проверяли

мои жизненно важные органы и переворачивали меня на другой бок.

Клянусь, каждая из них смеётся мне в лицо. Мне так стыдно, ведь все они

знают, что произошло. Весь грёбаный мир знает.

Примерно в четыре часа я слышу, как открывается дверь. Я оглядываюсь и

вижу Джоша. Он подходит и садится на стул возле кровати.

– Эй, чувак.

– Привет.

– Как ты себя чувствуешь?

– А как ты думаешь, я себя чувствую? – рычу я.