Джокер (СИ)

Еле слышно завибрировал смартфон, и Белозеров скупо улыбнулся партнерам, не желая нарушать этикет и отлично понимая, кто ему мог написать. Провел рукой по заботливо уложенным темным волосам, с облегчением выдохнув, когда на последней странице контракта наконец была поставлена нужная подпись. Встал, прощаясь с новообретенными партнерами, произнес пару дежурных шуток и, похлопав по плечу одного из них, прислонился бедром к стеклянному столу, скрестив на груди руки в ожидании. Долго ждать не пришлось. Прошло менее трех минут, и в кабинет ворвался слегка взъерошенный блондин с улыбкой самого искусителя. Прикрыл за собой дверь и выдохнул тихо, но так, что Дмитрий Лазаревич мгновенно возбудился:

— Я думал, я сдохну, если ты меня сейчас же не трахнешь.

Бросился на Белозерова, впиваясь поцелуем со вкусом ментола в его усмехающийся рот и опрокидывая его на спину, срывая пуговицы и не обращая внимания на протестующий и в то же время довольный шепот своего любовника, который во всем предпочитал аккуратность. Прикусил ключицу, и Дмитрий застонал в голос, закрывая глаза и вздрагивая от ощущения тысячи мурашек, пробежавших по телу. Чертыхнулся, нетерпеливо поднимая партнера с колен и языком слизывая собственный вкус с его губ, пока трясущиеся руки помогали тому торопливо расстегивать молнию брюк.

Уже после бурного секса на столе для переговоров, Дмитрий Лазаревич сидел в расстегнутой рубашке, с сигаретой в длинных пальцах и сердито глядя на своего заместителя, в расслабленной позе раскинувшегося прямо там, на столе.

— Совсем охренел, Олег? Одежду зачем портить? Как мне теперь выйти отсюда? У меня через полтора часа пресс-конференция.

— Вон позови свою Ирочку, — скривился любовник, — пусть зашьет. Ей не привыкать. Кинешь ей пару сотен баксов — молчать будет до гроба.

Блондин с неохотой встал и подошел к Белозерову, провел по его волосам пальцами, любуясь блеском темного шелка.

— Соскучился я, Дим. Дико соскучился. Сейчас уеду, и две недели не увидимся.

Белозеров тяжело выдохнул, думая о том, что запросто найдет себе другого парня на срок этой разлуки, и тот поджал губы, будто читая его мысли и жалея, что сболтнул лишнего. Иногда Олег Котов сильно сомневался, что его партнер понимает, что означают слова "любовь", "скучал" и "ценю".

Все, что его интересовало — это работа, деньги, репутация и амбиции. О, Котов знал только одного человека, более амбициозного, чем Дима. Это его отец. Все остальные уступали Белозерову — сыну как в жестокости при принятии некоторых решений, так и в используемых методах для достижения своих целей.

Котов отчетливо понимал, что даже качественный трах, который был между ними, не придавал ему ценности в глазах любовника.

— Не ты, так другой, Олег, — озвучил его мысли Белозеров, и мужчина стиснул челюсти и наклонился за разбросанной на полу одеждой.

Тем временем генеральный вызвал по селектору секретаршу, и та вошла в кабинет, невозмутимо открыв дверь с ключом. В ее руках был чехол с одеждой, и Котов еле подавил чувство раздражения, подкатившее к горлу. У этого педанта даже секс не мог быть случайным.

— Я был у вас в гостях, — остановился, ожидая реакции на свои слова, но Белозеров лишь приподнял бровь, и он продолжил, — Лазарь Вячеславович недоволен тем, что ты не присутствовал на похоронах дочери его друга и крупного компаньона.

— И где, согласно твоим словам, я был в это время?

— Во Франции. По делу Соколинского ездил на переговоры с его бывшей супругой.

— И?

— Наивно полагать, что при желании твой отец не узнает, где на самом деле ты был.

— Поверь, Олег, относительно друг друга у нас с отцом только два желания: у него — пара достойных фамилии Белозеровых внуков. А у меня — скорая кончина папеньки и долгожданный приезд нотариуса в родительский дом. Мы же идеальная семья, ты помнишь?

Белозеров подмигнул ему, усмехнувшись.

— Мирослава была на похоронах. Выглядела довольно разбитой, стоя рядом с отцом.

Дмитрий скривился, словно ему было неприятно одно упоминание о младшей сестре.

— Все как-прежнему? Все та же должность в той же отцовской фирме?

— Все так же одна, все в той же квартире, — подхватил Котов, зная, что за напускным безразличием возлюбленного скрывается самый настоящий интерес. Нет, конечно, о братской заботе и речи не шло — только не с приоритетами Белозерова.

Он скорее воспринимал свою сестру, как возможность удачного слияния с каким-нибудь презентабельным семейством. Это в лучшем случае. И Олег это точно знал — Дмитрий ее не любил. За тот случай, о котором Белозеровы предпочитали молчать. Олег предполагал, что из-за него, даже не догадываясь, что руководила старшим братом даже не злость, а разочарование и презрение к сестре, которая до сих пор страдала из-за произошедшего. Воистину, по мнению Дмитрия, сестра не заслуживала большего, с головой погрузившись в это горе и жалость к себе.