Джокер в игре...(СИ)

Вот я и осталась одна. Я лежала на крыше, глядя на небо, и чувствовала боль. Душевную боль, которую не излечить ничем, наверное, она останется со мной навсегда. Я ощущаю какую-то пустоту, какой-то жгучий комок, из-за которого всё внутри сжимается, а на глаза выступают слезы. Как говорил Антон Павлович Чехов: «Никто не знает, где находится душа, но многие знают, как она болит». Боль заслонила собой все чувства, заполнила всё пространство. От этой душевной боли меня просто разрывает на куски, и если физическую можно несколько приглушить уколом или таблеткой, то эту… она, как лютый и жестокий зверь, грызёт подкорку и ломает все преграды на своём пути, подбираясь к самому центру ощущений - сердцу. Сложно описать это чувство, когда внутри всё словно кровоточит. Кажется, будто и мир должен замереть вместе с тобой, но нет, все двигаются и живут дальше. Я знаю, что только очень сильные люди могут улыбаться и продолжать жить после перенесенной ими боли. Только единицы могут простить человека, принесшего эту боль. Но сил нет. Я медленно умираю.

– Самоубийство¬ – это выход? – Спросила я саму себя.

Резко сев, я подождала, когда перед глазами исчезнут звездочки. Слез не было, но я знала, что скоро просто закричу от боли. Когда человек в таком состоянии, он определенно не должен находиться один, но вот только к кому мне идти?

Я встала. Порыв сильного ветра заставил меня прийти в себя, если конечно можно так сказать после произошедшего. Ветер, скорость, дорога, Москва. Вот именно туда мне и надо попасть. Там есть друг.

Я спустилась с крыши. Прохожие на улице бросали на меня сочувствующе взгляды. Заглянув в одну из витрин, я поняла, в чем дело. Во-первых, дул холодный ветер и скоро должна была начаться гроза с сильнейшим ливнем, а я шла в коротких шортиках и топике. Во-вторых, синяки на коленках, ссадина на локте, царапина на виске, перебинтованная рука, где бинт был пропитан кровью. Пуля порвала ткань чуть ниже костяшек на правой руке. Такое всегда болезненно и надолго. В-третьих, весь мой вид в целом говорил, что я только что прошла через войну.

Владимир я знала хорошо, поэтому отыскать нужный магазин не составило труда. Там первым делом я выбрала черный кожаный комбинезон, затем шлем, перчатки, мотоботы. Осталось главное мотоцикл. В них меня тоже учили разбираться, поэтому я взяла лучший, который оказался и самым дорогим здесь.

Как хорошо, что все документы у меня были с собой. На кассе мне пришлось показать все: поддельный паспорт, где мне уже есть восемнадцать, водительское удостоверение, а также то, что я являюсь майором полиции. Параллельно я дала взятку, чтобы получить все сейчас и быстро. Расплатилась я карточкой, впервые в жизни именно этой рыжей карточкой.

***

А в тоже время в Москве в частном доме в комнате сидело два человека и обсуждало какие-то планы. Вдруг в комнату влетел третий и, не поприветствовав первых двух, быстро произнес:

– Босс, мы засекли сигнал с той карточки. Была снято большая сумма денег, около миллиона. Был куплен мотоцикл и все принадлежности к нему.

– Стоп. Какая карточка? Какой миллион? Какой мотоцикл?

– Ну, та самая карточка, за которой по вашей просьбе мы следим уже седьмой год. С нее впервые были сняты деньги.

– Ясно. Она все-таки воспользовалась картой. – Улыбнулся мужчина, которого вошедший назвал боссом. – Приказываю, отслеживать местоположения всех кто звонит на мой мобильный телефон. Выполняйте!

– Думаешь, она позвонит тебе? Считаешь, что что-то случилось? – спросил другой, который все это время, молча, слушал босса и вошедшего помощника.

– Да, и это что-то очень серьезное. Просто так она бы не воспользовалась картой. Ксюша это такой человек, который будет до последнего скрывать насколько ей плохо. А потом будут кричать и выть от безысходности. Я такое уже видел. Это страшно. Поэтому, как только поймаем сигнал, сразу едем на это место.

***

Когда я оказалась около Москвы, пошел сильный ливень. Я остановилась на поле. Стянула шлем. Распустила волосы, которые тут же промокли насквозь. Достала телефон, повезло, что купила водонепроницаемый. Набрала номер. Сидела, прислонившись к мотоциклу, и рыдала, надеясь, что Мандарин возьмет телефон. Не взял. Но я знала, что так будет, поэтому оставила голосовое сообщение: «Ты никогда не брал трубку, но всегда оказывался рядом. Я знаю, что ты слышишь меня и отслеживаешь мое местоположение. Мне плохо, пожалуйста, помоги. Я не знаю, что не делать. Сил не осталось. Если ты еще помнишь маленькую смелую девочку, которая спасла тебя от тюрьмы, то найди меня. Если нет, то прощай».

Я сидела и смотрела вдаль, дождь стекал по лицу, одежде, но я не замечала этого. Во мне была пустота. Через несколько минут рядом резко затормозил черный джип с рыжей отделкой. Из него выпрыгнул мужчина в рыжих штанах, черной футболке и, совсем не в тему, черных солнцезащитных очках, по которым тут же потекла вода. Это был мой Мандарин – глава крупной террористической компании.

Он подошел ко мне, взял на руки и сел вместе со мной на заднее сидение машины.