Джокертаунская комбинация

– Почти все, кого ты знала, уехали, – сказала Миранда. – Мелани – переводчица в ООН, можешь себе представить? Адриенн делает витрины в Бергдорфе. Все достойно устроились, и все посылают открытки на Рождество. Но мы до сих пор принимаем по два-три звонка в неделю от клиентов, которые не слышали о том, что бизнес закрыт.

– Они держат меня тут, чтоб я помогала им с арендной платой, – сказала Корделия.

– У нас достаточно денег, и больше нам не нужно, – ответила Миранда.

Корделия пожала плечами. Теперь у нее была короткая стрижка, очень деловая.

– Позволь мне хотя бы притворяться, что я приношу пользу. У меня есть деньги, чтобы бездельничать, но теперь я продюсер. После того как Боба убили, все в Глобальных играх и развлечениях получили повышение.

Вероника постаралась не показать своей вины. Она обернулась к Ичико.

– Ты сказала Фортунато? О том, что закрываешь бизнес?

– Я писала ему, но не получила ответа. Я пишу ему так часто, но всегда одно и то же. Письма не возвращаются, но и ответа нет. – За горечью Вероника рассмотрела, как Ичико устала. Бизнес был единственным, что поддерживало ее все эти годы. Вероника спросила себя, как долго она продержится без него.

Миранда говорила о Линде и Орландо. Брак, казалось, готов был распасться.

– Надеюсь на это, – сказала Миранда.

– Мама! – в шоке воскликнула Вероника.

– Ты была права насчет него, – ответила Миранда. – Он ни на что не годится. Ей лучше будет сбросить этот балласт.

– Передай, что я люблю ее, о’кей? Я очень хочу ее увидеть.

– Может быть, тебе стоит с ней повидаться. Думаю, она будет рада.

Это была идея. Было бы здорово снова увидеть старый дом. И исправить отношения с Линдой. Снова стать друзьями. Она взяла себе еще индейки.

– А как насчет Джерри? – спросила она. – Есть от него известия?

Ичико и Миранда переглянулись.

– В чем дело, мама? Что вы мне не говорите? – Миранда посмотрела на свою пустую тарелку. – Джерри когда-нибудь рассказывал тебе о своих… э… особых способностях?

Вероника подумала, что видела все способности Джерри и они были довольно посредственны.

– Ты о чем?

– Этого я и боялась..

– Мама, не томи уже.

– Просто, когда все так обернулось в последние дни, об этом даже не хочется говорить… видишь ли, детка, Джерри туз.

– Ты шутишь, Джерри? Он никогда не говорил мне.

Конечно же, он и не стал бы. Джерри хотел, чтоб она любила его за то, кто он есть, как он сам ей однажды сказал.

– Прошлой зимой, примерно в то же время… как случилось все это дело с Ханной, он был здесь. – Миранда вспыхнула, очевидно, жалея, что произнесла имя Ханны. – И тут были кое-какие люди из Призрачного кулака, угрожавшие нам. Он… Я не знаю точно, что он сделал, но у него появилась эта способность менять свой облик. Все в своем облике. Он превратился в Фортунато. Сделал кожу темной, весь стал гладким и ровным, ну, ты знаешь. Такой же лоб.

Вероника не могла себе этого представить. Джерри – туз. Конечно, она и сама стала тузом, но не зацикливалась на этом. Пока она не использовала свои силы, она даже не могла с уверенностью сказать, что они у нее все еще были.

– Мы не видели его с тех пор, – сказала Корделия. – Я думаю, он мог разочароваться в тебе.

На десерт были жареные бананы в меду. После они собрались вокруг крошечного бонсая в комнате, которая когда-то служила приемной. Миранда купила Веронике красивую синюю шелковую блузку, которая сейчас была ей на два размера мала, даже если бы Вероника все еще носила подобные вещи. Корделия подарила ей сережки, которые она не могла надеть, потому что уши ее заросли.

– Можешь сделать из них клипсы, – неловко сказала Корделия.

Ичико подарила ей тонкий фарфоровый кувшин и чашки для саке. Вероника не стала говорить, что пить она тоже бросила. В припадке идеализма и подавленного гнева Вероника купила им книги: комментарии к Марксу и Энгельсу, «Женскую комнату» и Энциклопедию феминистки. Был момент, когда все подарки были открыты, и Вероника готова была расплакаться. И тогда Миранда сказала:

– Рождество, да? – и начала смеяться. И они смеялись все, обняв друг друга, катаясь по полу и хохоча, пока все и в самом деле не расплакались.

Как и боялась Вероника, Ичико не продержалась долго, умерев в последний день февраля. А Джерри, кажется, все-таки не разочаровался в ней.

«Близкие друзья» и офисы издательств располагались на Бродвее, к северу от Коламбус-серкл. Когда первый взрыв энергии от злости и смущения выдохся, она пошла пешком в Центральный парк. Найдя скамейку, она смотрела на голые деревья. Маленькие узелки на ветках обещали скорое появление первых листьев.

Мужчина и женщина, оба шестидесяти-семидесяти лет, шаркали мимо в вязаных шапочках, перчатках, под слоями пропотевшей одежды. Словно бег трусцой, снятый на камеру с эффектом слоу мо. И как долго, подумала Вероника, я собираюсь бежать? Как долго я буду скрывать свои силы и позволять другим людям принимать решения за меня?