Джокертаунская комбинация

– Эй, нат! Ты не становишься моложе. И может быть, – удар, – ты не станешь, – удар, – старше!

Остальные рассмеялись шакальим смехом, и когда боль пронзила всю его спину вплоть до мошонки, высокий человек спросил себя, выживет ли он. А еще он подумал о том, о чем клялся никогда не думать: если бы мои друзья были здесь, вы никогда не посмели бы так со мной обращаться!

Смех.

– Эй, старикан, у тебя нет друзей! Или ты еще этого не понял?

Вот. Это прорвалось наружу. Он даже сказал это вслух, хотя никогда так не думал. Стыд в сочетании с гневом, болью и страхом вдруг обжег его глаза слезами, а удары и смех лишь удвоили их.

И вдруг раздался голос, резанувший, словно удар автомобильной антенной.

– Что за дерьмо тут творится?

Поток ударов прекратился. Он перевернулся и сел, любопытство пересилило осторожность.

Женщина – девочка – стояла перед четверкой джокеров. У нее были короткие волосы, собранные в неописуемых цветов частокол шипов, как будто охранявших ее голову. Серебряные кольца и серьга в виде черепа и скрещенных костей качались в одном ухе.

– Я сказала, что за дерьмо? Не пытайся спрятаться от меня, Четырехглазый, – добавила она, обращаясь к самому маленькому, пытавшему затеряться среди приятелей.

– Эй, эй, – сказал джокер оправдывающимся тоном и яростно заморгал всеми своими глазами. – Просто пинаем этого старого ната, понимаешь? Проводим время.

– А ты ваще кто такая, говорить нам чо делать? – сказал самый крупный, с первоклассным окороком вместо руки и лицом, сплошь покрытым трещинами и выступами, словно морда летучей мыши. Когда он говорил, слюна летела из его рта как серпантин. – Тупая еврейская шлюха.

– Остынь, Тайрон, – быстро сказал Четырехглазый. – Она джампер.

Стройный черный мальчишка, выглядящий нормально во всем, за исключением копытц, которыми он пытался сделать уличную операцию на почках высокого человека, нарисовал усмешку на своем красивом, точеном лице.

– Она клевая. Она его подружка. – И он перекувырнулся через голову.

Живая изгородь из стали: балисонг, нож-бабочка, красиво раскрыл свои крылья, совсем как в кино, а затем самый кончик его вошел в одну из ноздрей черного мальчишки.

– Это КейСи. Вы еще не знакомы, Непоседа. И мне не нужна ничья помощь, чтобы трахнуть кучу таких сраных мудаков, как ты, усек? И не пытайся больше нарезать вокруг меня круги, Зеро, или твой… дружок станет гораздо больше похож на Тайрона… снизу.

Уязвленный или решивший, что у него есть шанс, огромный Тайрон ринулся вперед. КейСи улыбнулась.

Непоседа отшатнулся, увидев в ее глазах несущегося Тайрона, и пронзительно рассмеялся. Затем лицо его исказилось, и он попытался шагнуть вперед. Копыта его не слушались. Он опрокинулся лицом в грязный, липкий и зловонно-сладкий спекшийся песок.

Тайрон остолбенел. Он поднял руки к лицу. Шипастая рука неосторожно ударила в глаз.

Он закричал.

Зеро приплясывал вокруг.

– Что? Четырехглазый, что происходит?

– О мать, о Тайрон, ты бесполезный урод! – стонал Четырехглазый. Непоседа поднял голову, уставившись на него. Четырехглазый принялся пинать его. – Она сделала множественный прыжок, тупые ублюдки, поменяла ваши долбаные мозги.

КейСи улыбнулась и спрятала нож.

– Ты не так туп, как я думала.

– Дерьмо! Дерьмо, надо сваливать, – бормотал Зеро. Он схватил Непоседу – или его тело – под мышку и потащил его вверх, когда тот начал бессвязно реветь. Четырехглазый ухватился за плачущего Тайрона-Непоседу и погнал его прочь вдоль вонючего пляжа.

– Возвращайтесь завтра и попросите как следует. Может быть, я верну все, как было, – крикнула она им вслед. – Проклятье, с тем, как мы тут воюем друг с другом, все, что нужно Комбинату, – просто ждать. Мы сами выполним за него всю работу, и им не придется гадать, как разрушить стену.

Она опустила взгляд на высокого человека. Он распростерся там, потирая саднящее лицо, пока грязные волны Нью-Йоркского залива отражали иглы солнечных лучей прямо в его глаза и на макушку. Порыв ветра поднял смятую обертку шоколадного печенья и осколки пластикового стаканчика: они побежали, словно маленькие животные, под укрытие его худого бедра.

– Так кто ты такой? – требовательно спросила она.

– М-марк, – сказал он. Его губы казались распухшими до размеров баскетбольных мячей. Он не видел смысла врать ей. – Марк Медоуз.

Но она смотрела в сторону, на воду, на паром Кольцевой линии, на оцепление из лодок полиции гавани, которые окружали Рокс, но сейчас урча удалялись к крайней плоти оконечности Манхэттена.

– Что… – он подавился, сплюнул песок, имевший вкус гниющей пищи, которую достаешь изо рта с помощью зубной нити. – Что такое Комбинат?

Она кивнула своим острым подбородком в сторону парома.

– Они. Прямые. Натуралы. Внешний мир. Правительство. Все, кроме нас, жалкого мусора, ютящегося здесь, на Роксе, брат.

О, в этом не было ничего нового… все прояснилось.

– Эй, чувак, я вспомнила. Рэндал Мак-Мерфи! Он один из Комбината. Как сестра Рэтчед и прочие. – Она рассмеялась. – Ты первый человек на этом проклятом острове, который знает об этом. – Она ушла, насвистывая.