«Джоконда» – мистика или мистификация? (Фотошоп эпохи Возрождения)

Татьяна Никитина «Джоконда» – мистика или мистификация? (Фотошоп эпохи Возрождения)

Вряд ли возможно не согласиться с утверждением, что «Джоконда» кисти Леонардо да Винчи – это самый знаменитый и самый загадочный портрет в истории мировой живописи. Здесь всё окутано тайной и вызывает споры: история создания картины, живописная техника, личность изображённой женщины, необъяснимая «живость», изменчивость её облика, неуловимость выражения её лица. Замечено, что в зависимости от освещения, угла зрения, расстояния оно может выражать абсолютно разные настроения – от безмятежности и легчайшего намёка на улыбку до недоброй, презрительной усмешки. Зрители совершенно по-разному воспринимают чувства женщины на портрете, невозможно однозначно охарактеризовать её внутреннее состояние, её характер, её эмоции. Но, конечно, «визитной карточкой» этого шедевра является загадочная «ускользающая» улыбка – увидеть её удаётся далеко не каждому созерцателю портрета. Мнения и зрителей, и исследователей насчёт Джоконды и её таинственной улыбки кардинально расходятся: одни считают её возвышенным идеалом женственности и обаяния, другим она кажется неприятной, злой и даже некрасивой. Не до конца исследовано и то, что кроется за необыкновенной, уникальной техникой живописи, применяемой художником.

Леонардо да Винчи «Джоконда. Мона Лиза». Лувр

Этой картине посвящены сотни книг, тысячи статей, научные исследования, фильмы, телепередачи. А загадок всё равно остаётся множество. А значит, возникает непреодолимый соблазн привлечь на помощь мистику, объяснить всё сверхъестественными причинами, воздействием тёмных сил. Мистический ореол вокруг картины в наше время духовной неразборчивости растёт небывалыми темпами. И в самом деле, считают сторонники мистических теорий, как же ещё можно понять, почему вот уже 500 лет загадочная красавица, как никто другой в истории мировой живописи, будоражит умы миллионов людей, завораживая, притягивая и отталкивая, заставляя восхищаться и ненавидеть, посвящать ей стихи и испытывать перед ней необъяснимый страх. И чем была вызвана странная привязанность самого Леонардо да Винчи именно к этому полотну? Он до самой смерти не расставался с портретом, постоянно продолжая вносить какие-то изменения в работу, казалось бы, доведённую до совершенства. «Мистики» утверждают, что женщина, с которой написан портрет, была энергетическим вампиром. Она настолько подчинила себе Леонардо, что художник не мог расстаться с её портретом и, постоянно совершенствуя своё творение, постепенно угасал, отдавая всю душу Джоконде. С воздействием потусторонних сил многие связывают и синдром Стендаля – когда люди внезапно падают в обморок перед гениальной картиной или подвергаются панической атаке. «Скоро уж четыре столетия, как Мона Лиза лишает здравого рассудка всех, кто, вдоволь насмотревшись, начинает толковать о ней», – отзывался об этом уникальном произведении в конце XIX века французский писатель Франсуа-Анатоль Грюэ. И весь XX век учёные, искусствоведы и просто дилетанты спорят, спорят, спорят. Ну просто мистика какая-то…

А действительно ли мистика?

Фантазёр ли Вазари?

      «Леонардо взялся написать для Франческо дель Джокондо портрет его жены, Моны Лизы, и, потрудившись над ним четыре года, так и оставил его незавершённым. Это произведение находится ныне у короля Франции Франциска, в Фонтенбло.

Изображение это давало возможность всякому, кто хотел постичь, насколько искусство способно подражать природе, легко в этом убедиться на примере головы, так как здесь Леонардо воспроизвёл все мельчайшие подробности, какие только доступны тонкостям живописи. Действительно, в этом лице глаза обладали тем блеском и той влажностью, какие мы видим в живом человеке, а вокруг них были сизовато-красноватые отблески и те волоски ресниц, передать которые невозможно без владения величайшими тонкостями живописи. Брови же благодаря тому, что было показано, как волоски вырастают где гуще, а где реже, в соответствии с порами кожи, и как они закругляются книзу, не могли быть изображены более натурально. Нос, со всей красотой своих розоватых и нежных отверстий, имел вид живого. Рот, с его особым разрезом и уголками, где алость губ переходит в естественный живой цвет лица, воистину, казался не красками, а живой плотью. А всякий, кто внимательнейшим образом вглядывался в дужку шеи, видел в ней биение пульса. И поистине можно сказать, что это произведение написано так, что повергает в смятение и страх любого самонадеянного художника, кто бы он ни был.