Джон Фицджеральд Кеннеди

В Вашингтоне и Сайгоне все упорнее ходили слухи о том, что Нго Динь Нху ведет переговоры с Ханоем. Общение между Белым домом и правительством Зьема продолжало ухудшаться. Вьетнамские генералы, участвовавшие в подготовке несостоявшегося августовского переворота, в октябре обратились к Лоджу с предложением нового заговора против Зьема. Они получили официальный ответ: правительство США не будет поддерживать переворот, но и не намерено препятствовать таковому. Зная американскую позицию, генерал Зыонг Ван Минь (как его называли, «Большой Минь»), один из самых влиятельных вьетнамских военачальников, начал готовить свержение Зьема [470]. Пока шла подготовка переворота, Кеннеди не мог побороть сомнений и спрашивал своих помощников, будут ли новые лидеры лучше Зьема. Он назначил совещание на 2 ноября с тем, чтобы «проанализировать положение и срочно получить ваши рекомендации». Но было уже поздно [471].

29 октября, когда генералы уже готовились совершить переворот, обеспокоенный Зьем спросил Лоджа, что сделают Соединенные Штаты для его защиты. «Думаю, что я не обладаю достаточной информацией, чтобы ответить на ваш вопрос, — уклончиво ответил Лодж. — Сейчас в Вашингтоне 4.30 утра, и правительство Соединенных Штатов не может дать ответ». При этом посол добавил: «Меня волнует ваша физическая безопасность» и предложил помочь Зьему покинуть страну [472]. Однако вскоре стало ясно, что Зьему не приходится надеяться даже на такую незначительную поддержку, так как Государственный департамент предупредил, что организация его бегства из страны создаст впечатление, что переворот был «инспирирован и контролировался американцами» [473].

1 ноября, не уведомив ни Вашингтон, ни американское посольство, вьетнамские генералы начали действовать. Сначала Зьем вместе со своим братом Нху перебрался в частный дом в Сайгоне, откуда они попросили вывезти их из страны на американском самолете. Агенты ЦРУ в Сайгоне отказали им в этой просьбе, снова опасаясь, что помощь свергнутому Зьему будет расценена, как подтверждение американского участия в заговоре. Тогда братья укрылись в католической церкви. Но некоторые генералы уже пришли к выводу, что оставшиеся в живых братья будут представлять опасность для новой власти. Как сказал один генерал, «чтобы уничтожить сорняки, надо вырвать их с корнем» [474]. Под мнимым предлогом необходимости перевезти их в безопасное место Зьема и Нху эскортировали к армейскому фургону, но, когда они подошли ближе, тот отъехал в сторону, и братья были застрелены стоявшим за фургоном офицером. Кто-то из генералов спросил Большого Миня, почему их убили. Большой Минь, глава заговорщиков, ответил: «Ну и какое это имеет значение, если они уже мертвы» [475].

Кеннеди узнал о смерти Зьема и Нху утром 2 ноября. На следующее утро редакционная статья New York Times спокойно констатировала: «единственное, что удивляет в сайгонском военном мятеже, это то, что он не произошел раньше» [476]. Кеннеди, однако, не был столь бессердечен. По воспоминаниям Шлезингера, он был «потрясен и подавлен … Я не видел его таким угнетенным со времени событий в Заливе Свиней» [477]. Максвелл Тейлор вспоминал, что, услышав эту новость, Кеннеди «подскочил и выбежал из комнаты с выражением потрясения и отчаяния на лице». [478] Об испытываемом Кеннеди чувстве вины говорит и магнитофонная запись, которую он оставил для будущих историков: «Полагаю, что мы должны нести значительную долю ответственности за произошедшее, начиная с нашей телеграммы в начале августа, в которой мы подсказали идею переворота … Я был потрясен смертью Зьема и Нху… То, как именно их убили, делает это убийство особенно отвратительным. Вопрос теперь в том, смогут ли генералы не рассориться и создать стабильное правительство» [479].

События последующих лет показали, что новое правительство в Сайгоне было не намного лучше старого.

* * *

Остановил ли бы Кеннеди войну во Вьетнаме, проживи он дольше? С одной стороны, на протяжении своего президентского срока он неоднократно повторял, что считает сохранение независимости Южного Вьетнама краеугольным камнем существования свободного мира. Всего за несколько недель до смерти он подтвердил свою точку зрения, заявив, что поражение во Вьетнаме неизбежно повлекло бы за собой переход под контроль коммунистов всей Юго-Восточной Азии с катастрофическими последствиями для престижа и влияния Америки. Он также часто говорил о том, какие разрушительные последствия имело бы падение Южного Вьетнама для его политической репутации как внутри страны, так и за рубежом, особенно принимая во внимание неудачу кубинской кампании 1961 года и его недостаточно решительные, по мнению многих оппонентов, действия по стабилизации ситуации в Лаосе. 14 ноября 1963 года, во время своей последней пресс-конференции, он очень резко отреагировал на вопрос о попытках конгрессменов сократить ассигнования на помощь другим странам: «Я не могу поверить, что Конгресс США собирается принять такое непродуманное решение… Неужели мы отдадим Вьетнам?» [480]