Джон Фицджеральд Кеннеди

Возможно, что Джек выбрал бы профессию политика и без давления отца, но он точно не смог бы обойтись без поддержки Джо-старшего в осуществлении своих карьерных планов. В конце 1944 года Джо начал исподволь вести переговоры с Джеймсом Майклом Кэрли, бывшим мэром Бостона, который к тому времени был конгрессменом. Весьма колоритная личность, Кэрли уже не в первый раз оказался в щекотливом положении, имея трудности как финансового, так и юридического характера. Кеннеди предложил оплатить его долги и помочь уладить неприятности с законом, если Кэрли освободит место в Палате представителей. Конечно, Джек мог не знать о сделке между Джо и Кэрли, но он понимал, что без помощи отца ему вряд ли удастся добиться успеха в политической деятельности. Позже, отвечая на вопрос журналиста о начале политической карьеры Джека, Джо признался: «Я просто кое-кому позвонил, связался с людьми, которых знаю. У меня много знакомых» [68]. В декабре 1944 года, заручившись поддержкой отца, Джек писал Биллингсу: «У меня есть на примете кое-что хорошее. Только бы получилось» [69].

Глава 2 Начинающий политик

В начале политической карьеры Джека Кеннеди у его друзей и родственников были весомые основания сомневаться, что он пригоден для общественной жизни как публичный политик. Джек не был еще бойким оратором, слушателям он казался скованным, неловким и неуверенным. Старался избегать непосредственного общения с избирателями, а если все же приходилось выходить к ним, держался отчужденно и напряженно. Был крайне непунктуален, заставляя ждать себя час и более. Казалось, что из-за продолжающихся проблем со здоровьем у него просто не хватит сил для проведения интенсивной предвыборной кампании. В ответ на вопрос, почему он баллотируется в Конгресс, Джек часто говорил, что делает это в память о погибшем брате. В 1946 году, во время его первой избирательной кампании, людей в его команду в основном подбирал отец, и они рассматривали работу с сыном как очередное задание босса. Несмотря на все свои достоинства — хорошо встреченную общественностью книгу, впечатляющую военную биографию, известную фамилию, — Джек в политике был новичком, молодым и неопытным. Оппоненты называли его «чужаком» и политическим авантюристом, сынком богатого папаши, у которого за душой нет ничего, кроме папенькиных денег [70].

Однако Джек обладал некоторыми незаурядными качествами, которые не сразу бросались в глаза. В отсутствие своих деспотичных родителей он становился обаятельной компанейской личностью. У него было множество верных и преданных друзей, приобретенных во время учебы в Чоуте и Гарварде, службы во флоте, — всюду, где ему приходилось бывать. Во многих отношениях он был симпатичнее своего чересчур серьезного, честолюбивого и импульсивного старшего брата. К тому же, вступая в политику в 1946 году, он имел в активе послужной список героя войны, разрекламированный и, до некоторой степени, романтизированный усилиями прессы. Однажды, во время посещения собрания общества матерей «Золотая звезда» [71] (женщин, потерявших на войне сыновей) в Чарлстоне, он сказал, обращаясь к аудитории: «Думаю, я знаю, что вы чувствуете. Моя мать тоже потеряла сына». Казалось, с этими словами между ним и присутствующими в зале женщинами установилась какая-то «магическая связь» [72].

Еще одним и, возможно, не менее важным преимуществом Джека были деньги и связи отца. Сам Джек мало интересовался вопросами финансирования своей кампании, сосредоточив внимание на выступлениях, митингах, встречах. Первое время и его дед, сам бывший мэр, хотел помочь внуку в предвыборной кампании, но там, где за дело брался Джо Кеннеди, другим делать было нечего. Джо взял на себя всю грязную работу: раздал деньги боссам окружных избирательных комиссий, оплатил агитационные листовки и рекламу на рекламных щитах, нанял специалистов по связям с общественностью, создал банк телефонных номеров. Он организовал несколько тщательно продуманных мероприятий, включая грандиозное «чаепитие» в шикарном отеле в Кембридже, во время которого члены семейства Кеннеди, мужчины во фраках и белых галстуках-бабочках, а женщины в парижских вечерних туалетах, терпеливо ждали своей очереди, чтобы пожать руку каждой из полутора тысяч приглашенных избирательниц. На предвыборную кампанию Джека в Конгресс ушло 300 тысяч долларов, что намного превысило затраты всех других кандидатов, вместе взятых. Деньги Джо оставались важнейшим и абсолютно незаменимым фактором в успешной политической карьере его сына. Говорят, что Джо Кеннеди как-то хвалился: «Джек у нас пройдет на „ура“! Мы его, как горячий пирожок продадим!» Позже один из сотрудников вспоминал: «Он был вдохновителем всей предвыборной кампании Джека и лично руководил каждой деталью в ее проведении» [73].