Джон Фицджеральд Кеннеди

Среди немногих посвященных в план проведения операции значительную часть составляли ее противники, к которым принадлежали Артур Шлезингер и заместитель госсекретаря Честер Боулс. «Что касается новой администрации, то больше всего меня волнует вопрос, есть ли у них ясное понимание того, что можно и чего нельзя делать», — писал Боулс [262]. Противодействие проекту привело к отставке Боулса, которого сменил более сговорчивый Джордж Болл. После того как миновала угроза, возникшая в результате берлинского кризиса, появилась возможность вернуться к проблеме устранения Кастро. «Мой план состоит в том, чтобы дестабилизировать ситуацию на острове с помощью шпионажа, саботажа, общего беспорядка, и сделать это руками самих кубинцев… Не знаю, добьемся ли мы свержения Кастро, но, по-моему, нам нечего терять», — сказал Роберт Кеннеди [263].

К концу 1961 года «Операция Мангуст» застопорилась. Роберт Кеннеди, выступая от имени президента на заседании в узком кругу знающих о проекте сотрудников, «выразил серьезную обеспокоенность кубинским вопросом» и призвал к «немедленным активным действиям» [264]. Президент, разочарованный отсутствием прогресса в разработке операции, спросил репортера New York Times Тэда Шульца, который серьезно интересовался проблемой Кубы: «Что бы вы подумали, если бы я отдал распоряжение убить Кастро?» [265]. Шульц ответил, что он решительно против таких действий из моральных и практических соображений. Кеннеди согласился с ним, но пожаловался, что от него настоятельно требуют действий. Между тем забывшие об осторожности участники проекта открыто обсуждали планы убийства кубинского лидера. Первым высказал эту идею Роберт Макнамара, и его слова были зафиксированы в протоколе заседания, что вызвало беспокойство некоторых задействованных в проекте сотрудников ЦРУ. Очевидно, что, по крайней мере, некоторые оперативники ЦРУ считали физическое устранение Кастро одним из вариантов осуществления «Операции Мангуст». (Джон Маккоун, вскоре ставший директором ЦРУ, был возмущен фактом открытого обсуждения планов убийства и потребовал «убрать это из протокола». [266]) Трудно установить, был ли вопрос о предполагаемом уничтожении кубинского лидера включен в повестку дня, но, выступая на заседании в октябре, Роберт Кеннеди сказал, что президенту нужны «масштабные действия» [267]. Безусловно, для братьев Кеннеди целью планируемой операции было свержение режима Кастро. Президент также надеялся восстановить свою репутацию непримиримого борца с коммунизмом.

* * *

Кеннеди не терял надежды добиться в процессе разоружения положительной динамики. На встрече в Вене он не делал никаких конкретных предложений, ожидая начала разговора о способах снижения угрозы ядерной войны. Хрущев также ничего не предлагал. Кеннеди считал, что единственным эффективным шагом в нужном направлении, на который может пойти советская сторона, будет подписание договора о запрещении испытаний атомного оружия. Сторонники такого соглашения утверждали, что оно замедлит и, возможно, даже остановит разработку нового ядерного оружия. Кеннеди предполагал, что сокращение вооружений будет происходить постепенно, но Хрущев продолжал настаивать, что непременным условием заключения любого договора должно быть полное и всеобщее атомное разоружение. Понимая, что такое широкое требование не имеет шансов на успех, Кеннеди продолжал настаивать на запрещении ядерных испытаний. Хрущев ответил, что «одно лишь запрещение испытаний не обеспечит государствам национальной безопасности. Опасность сохранится». Однако он пообещал, что «СССР не возобновит испытаний, если их не возобновят Соединенные Штаты» [268].

Воодушевленный неофициальным обещанием Хрущева больше не испытывать атомные бомбы, Кеннеди стал искать поддержки своей инициативы у Пентагона, Конгресса и научного сообщества. Джером Визнер, один из советников президента по вопросам науки, настаивал на полном запрете испытаний. По словам другого советника Белого дома, без такого запрета «дилемма постоянного наращивания военной мощи и одновременного снижения национальной безопасности не имеет технического решения» [269]. Принимая во внимание репутацию Кеннеди как слабого игрока в политических дебатах по вопросам разоружения, можно не удивляться многочисленности его оппонентов. Представители Пентагона не хотели соглашаться на запрет испытаний без проведения тщательного контроля соблюдения условий, однако Хрущев настаивал, что ежегодных проверок не должно быть больше трех, поскольку «большее число будет равносильно шпионажу» [270]. Некоторые советские ученые выступали против любых ограничений на испытания, другие считали, что испытания должны проводиться под землей, чтобы ограничить радиоактивное заражение атмосферы.