Джон Френч - Ариман: Неизмененный (Ариман)

+Не слишком нарушатся, если я буду на корабле. Мне известен план, Игнис. Я знаю свое место и значимость в этой… схеме, и они не здесь и не сейчас. Поэтому я отправляюсь назад… — он бросил взгляд на колеблющееся море фигур и руин под небесами из молний и ночи и подумал о Зале Клетей, — … чтобы чуточку отдохнуть, пока это возможно+.

+Зачем тебе это?+

+А это… — усмехнулся Ктесий, — вопрос, объясняющий больше, чем ответ+.

+Ктесий…+ — снова послал Игнис, когда над ними пролетел боевой корабль.

Обрывки одеяний Ктесия затрепетали в спутной струе. На крыльях мигнули ходовые огни, омыв светом его и Игниса. Призывающий выпрямился, опираясь на посох, пошатнулся и сделал шаг, когда боевой корабль приземлился с ревом двигателей. Передний люк уже открывался.

Чем больше он думал об этом, тем сильнее убеждался, что ему требуется тишина Зала Клетей. Да, это ему и нужно. Он в этом не сомневался. Просто не был уверен почему.

+Я буду там, готовый исполнить волю Аримана, — послал Ктесий Игнису. — На этот счет можешь не сомневаться+.

+Каждая деталь жизненно важна. Тебе это ведомо. Мы помогали ему спроектировать этот момент+.

+ Да, помогали, но я все равно собираюсь на корабль, к тишине Зала Клетей+.

Ктесий поднялся по штурмовой рампе. Игнис все еще смотрел на него.

+Тогда я иду с тобой+, — послал он.

Ктесий был слишком поражен, чтобы ответить.

Из дальних закутков воспоминаний поднимался волчий вой. Ариман прислушивался к нему, далекому и все же близкому, отделенному временем, но не расстоянием. Выстрелы из орудий грохотали на фоне огненного вала и штормовых ветров мощных взрывов. В ветрах также были голоса.

— …отступаем к храму…

— …иди, сын мой…

— …южные районы горят…

Он ощутил, как что-то пихнуло его, промчавшись мимо. По коже растекся холод.

— …мы доверяли тебе…

Затем Аримана встряхнула еще одна аура присутствия, и голоса стали ближе, громче, поднимаясь вместе с гулом огня и стали.

— …доберись до храма…

— …мой последний дар…

— …если хочешь умереть, я могу дать тебе это…

Шум был повсюду. Осколки со звоном отскакивали от доспехов. Орудийный огонь грохотал все громче и громче. Земля содрогалась, и содрогалась, и содрогалась от падающих бомб.

— …Ариман, сделай, как я прошу…

— …Ариман, что мы делаем?

— …Ариман…

Он открыл глаза, и призраки испарились. Дождь стучал по пластинам брони и стекал по ней ручейками. Небо рассекла молния. С небес и равнины за ним следили глаза и разумы. Все они находились точно там, где должны были. Расположенные. Наблюдающие. Ждущие. Тысячи прядей заклятия были задуты в варп, и местонахождение каждой души среди руин Тизки было именно таким, каким требовалось. Они ждали. И варп ждал вместе с ними.

Ариман посмотрел на Черный Посох в руке и разжал другую ладонь. В ней лежала крошечная щепотка грязи, засохшая в пыль. В центр упала капля дождя. Он медленно развернул мысль, и в воздух поднялся маленький шелковый мешочек. Туда с ладони потекла пыль. Тесемки затянулись, и горсть грязи привязалась к верхушке посоха.

Последняя пауза.

Последний удар сердец.

Последний вдох.

Он воздел посох.

Его воля и мысли взревели.

Варп услышал.

Призраки Просперо восстали вновь.

Дуги призрачного света поднялись из пепла и потянулись в космос. По лику Просперо заскользили огромные бледные очертания. Из штормовых облаков взвыли рты. Нити молний ужалили звезды. Психическая волна достигла кораблей, которые стояли на низкой орбите, и покатилась сквозь вакуум темными обрывками криков. У Сильвана на борту «Слова Гермеса» была лишь секунда, чтобы успеть зажмуриться, а затем мир взорвался изнутри его головы. Кричащие волны цвета захлестнули зрение. Он падал; мышцы вздулись так, что могли переломать кости.

Он упал на руку. Кости треснули от запястья до плеча. Он этого не почувствовал. В голове больше не осталось места для каких-либо ощущений. На него накатывали очертания и звуки — красные крики, белый, как укол иглы, лед — и сквозь них вращались строчки, что были именами и словами, которых он не знал, но понимал.

+Вставай, — позвал свивающийся варп. — Вставай+.

Игнис почувствовал, как появился образ, и пошатнулся. Жертвенник у него за спиной прорычал вопрос. Ктесий, находившийся на шаг впереди, оступился. По стенам коридора побежали молнии. Корпус «Слова Гермеса» застонал. По темному металлу стен покатились серебристые слезы.

Магистр Разрухи заставил себя выпрямиться, вынудил свой разум катиться вместе с хлынувшей сквозь него энергией. Он помог Ариману спроектировать то, что он сейчас делал, создал коэффициенты заклятия и способы равнения в элементах. Игнис почувствовал, как его формулы спиралью поднимаются сквозь варп, но они изменялись, комбинировались и расширялись вне пределов всего, что он предполагал.

И он находился не в том месте.

Ктесий быстро пошел дальше.

— Постой, — крикнул Игнис настоящим голосом, но призывающий демонов будто не услышал его и не замедлил шаг.