Джон Френч - Ариман: Неизмененный (Ариман)

— Ты сказал, что трон не мой, и это так. Короли жестоки. Короны сдавливают их души. Алого Короля необходимо обуздать, с теми частями меня, которые являются им, необходимо бороться. — Магнус поднял руку, и рукав плаща соскользнул к плечу. Плоть под ним была красной от незаживших шрамов. — Я слаб, моя сила — блеклая тень Алого Короля. Я не могу действовать в одиночку.

Кнекку застыл. Факты становились на свои места, обрывки истории и воспоминаний соединялись и становились чем-то большим, чем-то сокровенным и огромным.

— Ариман… — выдохнул он.

— Как сыновьям нужен их отец, так и отец иногда нуждается в своих сынах. Мне был нужен агент. Требовался кто-то, кто не стал бы колебаться, кто-то, кто уже отверг судьбу. Поэтому я выбрал лучшего из своих сынов, самого похожего на меня, самого способного, самого мечтательного. Я не направлял его требуемой дорогой. Не было необходимости. Он уже шел по этому пути, и я просто помогал ему следовать своей природе.

— Рубрика… начало ей положил ты.

— Моя книга, — хмыкнул он. — Книга Магнуса. Когда я писал ее, то был целым, но та часть меня, которая заложила основы заклятия, стала мной.

— Ты знал, что с нами случится?

— Нет. Или, может, да. Или, может, это не имеет значения. Время, судьба и причинная связь — едва ли строгие хозяева, как тебе прекрасно известно, Кнекку.

— Но Рубрика потерпела неудачу. Ариман потерпел неудачу. Ты потерпел неудачу.

— Да. И нет. Ариман потерпел неудачу, тяжесть его деяний утягивала его все глубже и глубже в безмолвие, где он стенал во тьме о своих грехах. Пока я не послал к нему эмиссара. — Молчание заполнил треск костра. — Он почти сгинул, сомнение почти погасило огонь его убежденности. Но он — мой сын, и ему был нужен только повод воспрянуть снова. Амон в своей скорби дал ему этот повод, а я… я дал Амону мечту о мире через смерть легиона.

— О чем ты говоришь? Амона не видели с момента его изгнания.

— Он умер, Кнекку. Я пожертвовал им, чтобы вернуть Ариману его истинную сущность.

Кнекку пробрала дрожь.

— Ты утверждаешь, будто ты наш отец, а сам пожертвовал собственным сыном…

— Ради высшей цели. Да, я это сделал. И делаю. Как сделал бы ты сам.

— Значит, Ариман возвращается на Планету Колдунов, потому что ты очертил для него эту цель? Зачем?

— Он намеревается наложить заклятие Рубрики снова. Намеревается спасти легион и от проклятия плоти, и от последствий первого заклятия.

— И он считает, что это сработает?

— Конечно, считает.

— Почему?

— Потому что он заглядывал в мысли своего примарха и нашел кое-что, упущенное им в первый раз.

— Значит, он прав и заклятие сработает?

— Твоя вера в него — и в меня — приятна, но нет. Оно не сработает. Оно не сделает то, что он желает и замышляет. Оно сделает нечто совершенно другое.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я — Магнус, отец Тысячи Сынов. Потому что я изменил действие второй Рубрики Аримана. Потому что на самом деле эта Рубрика — моя.

Иобель рассмеялась. Она не могла остановить смех, да и не пыталась.

— Ты глупец, Магнус, как и твои заблудшие сыны. — Инквизитор присела наземь. — Ты предал Императора, твоего отца и создателя, а теперь Ариман делает то же самое и идет в твой мир с силами, способными переделать все, что ты сотворил, и ты не видишь в этом иронии? — Она протянула руки к костру. — Говори все что угодно, Алый Король, объясняй все что захочешь. Я буду наблюдать, как ты, и Ариман, и все твои сыны сгорят, и буду смеяться.

— Вот только этого не случится, — произнес Алый Король. — Ты — правосудие, Иобель. Ты сильна даже здесь, и отголоски твоей силы сохраняют свою форму. Я знаю, как сильно ты презираешь меня за те возможности, которыми я обладаю, и за то, что я и мои сыновья сделали. Мы с тобою враги. Но… твое правосудие и желание узнать больше — то, что привело тебя сюда, и ты не допустишь, чтобы Ариманова несовершенная Рубрика удалась.

— Ты, — сказала она, ее голос источал презрение, — лжешь.

— Ничуть. Я говорю о том, что произошло. Я был сломлен и восстановлен. Вот только процесс оказался несовершенным. Меньшие осколки моей сущности уцелели и стали плести против меня заговор, считая, будто это они — истинное сердце моего естества, полноправные наследники трона моего бытия.

— До чего иронично и ничтожно.

— На самом деле это очень важно. Один такой осколок направил Аримана на его стезю и зажег огонь второй Рубрики у него в разуме. Ариман полагает, что спасает свой легион, но это не так.

— И вновь — подобный конец я могу только приветствовать.

— Он не спасет его, поскольку эта вторая Рубрика возведена на ложном фундаменте, фундаменте, взятом из моих трудов, из собственных воспоминаний Аримана и из того, что ты зовешь Атенеумом.

Впервые с тех пор, как она присела у костра, Иобель пробрал озноб.

— Ты знал о его существовании.