Джон Говард. Его жизнь и общественно-филантропическая деятельность

Здоровье Говарда требовало перемены климата и новых впечатлений. Поэтому он решил предпринять путешествие за границу на более или менее продолжительное время. Такое путешествие было целесообразно и в отношении образовательном. Значительный доход с имущества и капитала давал Говарду полную возможность осуществить свое намерение. Неизвестно в точности, сколько времени он посвятил этому путешествию; предполагают, что будущий филантроп провел на континенте года два. За это время он посетил Францию и Италию. Каким образом Говард проводил время – неизвестно; но он не пропускал случая посещать тот или другой музей, галерею и вообще все, что для любознательного путешественника могло представить какой-либо интерес. Судя по тому, что он за это путешествие составил себе небольшую коллекцию картин, которыми потом украсился его дом в Кардингтоне, можно думать, что его интересовало искусство. Домой Говард вернулся обогащенный знаниями, но здоровье его все же не было вполне крепким. Жить в Лондоне оказалось неудобно, – необходимы были лучшие условия – гигиенические и климатические. По совету врачей Говард поселился в Сток-Ньюингтоне – недалеко от Лондона. Не занимаясь ничем в особенности, он заботился только об укреплении своего здоровья. Болезненность побудила его заинтересоваться медициной; с другой стороны, необходимость следить за атмосферическими переменами, имевшими для него большое гигиеническое значение, вызвала в нем интерес к метеорологии, которою он занимался с особенной любовью. В этой науке Говард, однако, не шел дальше простых наблюдений над барометром и термометром, показания которых он усердно и аккуратно записывал. Известно, что во время своего пребывания в Сток-Ньюингтоне Говард вел чрезвычайно строгий образ жизни – аккуратность, строгая умеренность в диете были для него крайне необходимы. Несмотря на молодость, он сумел подчиниться всем тем стеснительным условиям, которых требовало его расстроенное здоровье. Первое время Говард жил в своем собственном доме, но там ему недоставало заботливого ухода; пришлось оставить родной кров и нанять помещение в доме одной очень почтенной вдовы – Сары Лойдор. Муж ее был клерком в торговой фирме и, умирая, оставил жене небольшой дом, который служил единственным источником существования для его вдовы. Это была добрая женщина пятидесяти двух лет, ничем, впрочем, не замечательная. Страдая сама от разных болезней, она была чутка к чужому страданию, и неудивительно, что постоялец встретил в ней сочувствие к себе и нежную заботливость о его здоровье.

Живя в ее доме, Говард сильно заболел и в течение нескольких недель был прикован к постели. Только благодаря нежному уходу со стороны миссис Лойдор больной стал поправляться. И вот мы встречаемся с первым поразительным фактом, обнаруживающим характер Говарда. В благодарность за счастливый исход болезни, который он приписывал исключительно заботам Лойдор, он предложил ей свою руку и сердце. Старания умной женщины убедить Говарда, что избранный им способ выражения благодарности мало благоразумен, ни к чему не привели. Говард настаивал, и она должна была наконец согласиться. Никто из биографов Говарда не мог отыскать и тени романтизма в этом удивительном браке двадцатипятилетнего молодого человека с пятидесятидвухлетней женщиной. Говард следовал исключительно сознанию долга благодарности к Лойдор и полагал, что только браком с этой женщиной он может уплатить этот долг. Брак Говарда приводят обыкновенно в доказательство того, что еще задолго до своей филантропической деятельности он проявлял особенное величие души – умел приносить себя в жертву сознанию долга. Против такого взгляда на этот факт трудно спорить. Но нельзя не видеть в нем также проявления крайней эксцентричности и своеобразного понимания своих обязанностей.

В речи, произнесенной во время международного тюремного конгресса в Лондоне в 1872 году и посвященной жизни и деятельности Говарда, пастор Беллоус справедливо заметил, что “брак с Лойдор, как бы его ни оправдывали и даже ни восхваляли, видя в нем доказательство нравственной высоты Говарда, в действительности был последствием тех недостатков, которые присущи были его характеру, образованию, воспитанию и, наконец, состоянию его здоровья. И если долг побуждал его поступить таким образом, то этот поступок обнаруживает болезненное, опасное настроение будущего филантропа, в таком понимании долга – больше теплоты, чем света; но как иллюстрация его умственного и нравственного облика – этот факт чрезвычайно характерен”.

Семейная жизнь Говарда протекала мирно; неравный брак не имел для него тех дурных последствий, которые были бы неизбежными, если бы речь шла не о Говарде. Но недолго длилась эта жизнь: на третий год брака жена его после продолжительной болезни умерла. Детей у них, конечно, не было. Говард остался опять один без определенных планов насчет будущего. Раздав имущество, оставшееся после жены, бедным жителям Сток-Ньюингтона, он решил предпринять новую поездку на континент.