Джон и Дэн

   Собаки наевшись, развалились на сидушках и под ними. Джон крутил баранку. А Дэн, сыто отрыгивая, пробовал заряжать два пустых "томпсоновских" диска. Дорога тянулась по каким-то пустырям-буеракам, места дикие. Ну да, кудаж ещё тюрягу засунут как ни в глушь. Машин не попадалось и нервное напряжение потихоньку спадало.

   - Слышь Джон, судя по ландшафту мы всё дальше в глушь уезжаем, если доедем до канадской границы чё делать то будем? Погранцы нас нафиг постреляют.

   - Если ты такой умный, то вон и спроси у той блондинки в кроссовках, что бежит по обочине впереди автобуса, а вообще мы на юг едем, а не на север.

   - И спрошу, эй мэм!

   Блондинка затараторила со скоростью пулемёта. И вывалила воз информации на неподготовленные головы. Она тут одна, куда попала не знает, бежала себе утром по гаревой дорожке, хочет есть и чертовски устала.

   - Вот тебе и "щит" от погранцов - шепнул Джон и расплылся в улыбке. Блин везёт же им! Блондинку по имени Фэнни по пути накормили, напоили и покурить даже дали. А чё! Мы порядочные копы и все дела. Солнышко греет, едем себе на автобусике по дорожке, а пейзажи то не радуют. Безлюдно как-то. По нашей легенде мы полицейские-собаководы и перевозили на старом автобусе собак, так и попали в этот мир, а жратву нашли в пустом здании. И тут БАМС!

   В передний бампер впилился на всём скаку заяц. Джон по тормозам. Фэнни в визг. Дэн кувырком через Фэнни и фейсом об пол. Вышли, посмотрели, офигели от размеров зайчика.

   - Такого детишки на Пасху увидят точно обделаются - заключил Джон, вышиб зайцу мозги нафиг прикладом "томпсона" и тушу закинули вдвоём собакам на корм прямо в автобус. Фэнни пришлось сказать, что "томпсоны" нашли там же где и жратву. А своего оружия не было потому-как чисто собачники мы с питомника, а не патрульные копы. Вроде поверила.

   После зайца и рассказа Фэн в мозгах "корешей" начало проясняться. Ночевали в чистом поле, сами в автобусе, собаки возле и ночью приняли бой с местными волками. Несмотря на здоровенный вид, собаки кинулись на серых по первой же команде. Джон бил одиночными выстрелами и пули 45 калибра делали своё дело. С диском на 50 патронов перезарядка ему какое-то время не требовалась и Дэн кинулся с молотком, найденным в автобусе среди ремкомплекта, на волков, сцепившихся с псами. Схватка была короткая, волки потеряли семерых от пуль и одного от молотка, пробившего череп. Ещё четверых волков били, стреляли и грызли все разом и непонятно от кого и чего они померли по итогу.

   В результате ночной схватки один пёс лишился уха начисто, двое были порядочно покусаны, один захромал, а Дэн расшиб в кровь костяшки на правой руке и чуть не лишился всех пальцев на левой, когда полез разжимать челюсти волка, сомкнутые на одной из собак. Одежда Дэна была разодрана в клочья и весь он с ног до головы был покрыт царапинами.

   До утра Джон с Дэном лечили собак, а потом Фэнни неумело бинтовала Дэну руки и клеила пластыри. Джон с матами кромсал заточкой, честнодобытой из карманов "зажмуренных" накануне зеков, туши волков. Собачек после сегодняшней ночи надо было кормить, они спасли им жизнь. Спать с тех пор решили с собаками только в автобусе и часового выставлять.

   А на следующий день они встретили автослесаря Джима, которого весело пинали парочка панков с ирокезами и наколотыми свастиками на полувыбритых головёнках.

   - С детства не люблю фашистов, сказал Дэн и спустил на панков четырёх псов.

   Попробовав накануне ночью кровушки и вдоволь подравшись, порвать парочку обормотов с ирокезами вчетвером было для псов детской забавой. И пассажиром автобуса стал Джимми - развесёлый молодой негр, обожавший копаться в моторных потрохах. Арсенал автобуса пополнился парочкой бейсбольных бит. Джимми рассказал, что видел стада каких-то копытных. Большие стада. К вечеру ближе повстречали целую семью американских китайцев. Папа - Ли, мама - Джинн и трое дочурок мал мала меньше. Не оставлять же их на ночь волчарам голодным. Китайцы по-английски говорили плохо, зато готовили оба хорошо. Муж и жена держали ресторанчик и имели с собой кучу пряностей в кармашках фартуков, в которых они и были в момент переноса, а также с двумя великолепными кухонными ножами.