Джон Картер. Книги 1-12

– Доставьте пленников в мои апартаменты! – скомандовала она, и с помощью Хован Дью и Дар Таруса четверка связанных и закутанных фигур была уведена от флайера вниз по спиральному коридору в комнаты джеддары Фандала. Послушные рабы поспешили исполнить приказание джеддары. Должно быть, весть о возвращении джеддары промчалась со скоростью света по всему дворцу, потому что немедленно стали прибывать придворные и докладывать о себе, но Валла Дайя объявила им, что никого не хочет видеть. Затем она отпустила рабов и, по моему предложению, Дар Тарус обследовал покои Заксы с целью найти безопасное место для меня, Гор Хаджуса и пленников, и скоро нашел его в небольшой прихожей в стороне от главной комнаты королевской свиты.

С меня и убийцы были сняты веревки, и мы вместе внесли Заксу с Саг Ором в комнату.

Вход был оборудован тяжелой дверью с портьерой, полностью прикрывавшей ее. Я приказал Хован Дью, который, как и остальные, был облачен в фандалианские доспехи, встать на страже перед портьерами и не допускать никого, кроме членов нашей кампании. Мы с Гор Хаджусом заняли места за портьерами, в которых проковыряли маленькие дырочки, позволявшие нам видеть всех, проходящих в малый, точнее – Главный Зал – я был очень озабочен безопасностью Валлы Дайи, когда она играла роль Заксы, которую, как я знал, ненавидели и в то же время боялись ее люди, и, следовательно, на нее всегда могло быть совершено покушение.

Валла Дайя потребовала рабов и приказала впустить должностных лиц двора, и в распахнутые двери вошло десятка два пэров. Казалось, что им было не по себе, и я мог предположить, что они вспомнили эпизоды событий, происшедших в храме, когда они оставили свою джеддару и даже грубо швырнули ее к ногам Великого Тура, но Валла Дайя скоро развеяла их неловкость.

– Я вызвала вас, – сказала она, – чтобы сообщить нам волю великого Тура. Тур снова вещает своему народу. Три дня и три ночи провела я с Туром. Он приказал мне созвать великих пэров после вечерней трапезы в храм, а также всех жрецов, всех начальников и дваров армии, всех более или менее знатных пэров, которые найдутся во дворце. И тогда люди услышат слово и закон Тура. Кто повинуется – будет жить, кто не подчинится – умрет. Горе тому, кто не придет в храм этой ночью. Я, Закса, джеддара Фандала, все сказала! А сейчас вон!

Они ушли и были, по-видимому, счастливы, что уходят. Затем Валла Дайя вызвала двара охраны, что по земному соответствует генералу, и повелела ему очистить дворец от всех живущих от храмового этажа до крыши за час до вечерней трапезы и не позволять кому-либо входить в храм и выше расположенные этажи, пока не будет назначен час для сбора в храме, когда Тур скажет свое слово. Исключением являются лишь пленники в ее собственных апартаментах. Пусть туда никто не входит под страхом смерти. Она объяснила это все ясно и просто, и двар понял. Думаю, что он немножко боялся и дрожал, потому что все были в страхе перед джеддарой Заксой. Затем он ушел, рабы были отпущены, и мы остались одни.

14. Джон Картер

За полчаса до вечерней трапезы мы пометили Заксу и Саг Ора на верхней платформе у глаз идола и там же сами заняли места. Валла Дайя, Хован Дью и Дар Тарус остались в королевских покоях. Между дверью и спиной Великого Тура не оказалось никого, а на крыше находился подготовленный флайер – на случай какой-либо неудачи.

Томительно тянулись минуты до наступления темноты. Приближалось решающее время. Мы услышали, как двери храма отворились. За ними оказался большой коридор, ярко освещенный. Он был пуст – лишь два жреца, колеблясь, стояли в проходе. Наконец один из них нашел в себе достаточно мужества войти в храм и зажечь свет. После этого они двинулись более храбро и распростерлись перед алтарем великого Тура. Когда они поднялись и посмотрели в лицо идола, я не мог противиться искушению повернуть его огромные глаза. Они обежали весь интерьер храма и остановились на жрецах, но я не сказал ни слова, и думаю, что эффект величественного молчания бога был более выразителен, чем любые его слова. Оба жреца рухнули на пол и лежали там, дрожа, стеная, умоляя великого Тура о сострадании к ним. Они не поднялись, пока в храме не появились первые верующие.

С этого момента храм стал наполняться быстро. Слова Тура вполне своевременно и полно были доведены до всеобщего сведения. Они собрались, как и раньше, но на сей раз их было больше, и они выстраивались с обеих сторон центрального прохода и там ждали, внимательно наблюдая за дверью зала и статуей бога.