Джон Картер. Книги 1-12

– И тем не менее это правда, – ответил он. – Только в одном этот мозг уступает человеческому: он не может мыслить самостоятельно. Возможно, это и к лучшему, в противном случае он мог бы произвести на Барсуме ужасающие опустошения, прежде чем его смогли бы уничтожить. Корабль оснащен мощными радиевыми пушками и управляет ими со смертоносной точностью, недостижимой для человека.

– Но я не видел никаких пушек, – сказал я.

– И не увидишь, – ответил он. – Они спрятаны в корпусе, можно заметить только маленькие круглые отверстия в боковых стенках корабля. Но, как я сказал, единственная слабость механического мозга делает его таким выгодным помощником человека. До того, как начать функционировать, он должен получить мысленный приказ. Другими словами, я должен ввести в механизм свою мысль как пищу для его функционирования. Например, я приказываю ему подняться на десять футов, задержаться там несколько секунд и затем опуститься на леса. Точно так же я могу приказать ему отправиться на Турию, разыскать выгодное для посадки место и опуститься. Я могу пойти дальше, приказав, если на него нападут, ответить огнем пушек и маневрировать, чтобы избежать уничтожения, или вернуться немедленно на Барсум. Он также оборудован фотокамерами, которые могут сфотографировать поверхность Турии.

– И ты думаешь, Фал Сивас, что он проделает все это?

Изобретатель нетерпеливо взглянул на меня.

– Конечно. Еще несколько дней, несколько небольших усовершенствований – некоторые детали двигателя все еще не удовлетворяют меня – и корабль будет готов.

– Может, я смогу помочь тебе? – сказал я. – За свою долгую жизнь я немало покопался в двигателях флайеров.

Он немедленно заинтересовался и приказал мне выйти из корабля. Он спустился вслед за мной, и вскоре мы уже рассматривали чертежи двигателя.

Я вскоре обнаружил, что можно усовершенствовать. Фал Сивас был доволен. Он сразу же оценил мои предложения.

– Пойдем со мной, – сказал он. – Мы начнем работать немедленно.

Он подвел меня к двери в конце ангара, и через нее мы вошли в соседнее помещение.

Здесь, в нескольких прилегающих комнатах, я увидел великолепные механическую и электромеханическую мастерские, но увидел и другое, что заставило меня содрогнуться.

В мастерских было много рабочих, все они были прикованы к своим скамьям или к стенам. Лица их были бледны от долгого заключения, а в глазах застыли безнадежность и отчаяние. Фал Сивас, вероятно, заметил выражение моего лица, потому что сказал, как бы отвечая на мои вопросы:

– Я сделал это, Вандор, я не мог рисковать своими тайнами, ведь они могли сбежать и раскрыть мои секреты всему миру.

– А когда все будет готово, ты отпустишь их?

– Никогда! – воскликнул он. – Когда Фал Сивас умрет – с ним умрут и его тайны. Пока он жив, они делают его самым могущественным человеком Вселенной. Даже Джон Картер, Владыка Барсума, должен будет склониться перед Фал Сивасом.

– А эти бедняги останутся здесь на всю жизнь?

– Они должны быть счастливы. Разве не счастье – посвятить себя служению величайшему достижению человечества?

– Нет ничего лучше свободы, Фал Сивас! – сказал я.

– Держи при себе свою глупую чувствительность! – выпалил он. – В доме Фал Сиваса для нее нет места. Если ты хочешь быть нужным мне, думай только о цели, забыв средства, которыми она достигается.

Я понял, что ничего не добьюсь, противореча ему, поэтому лишь пожал плечами.

– Ты, разумеется, прав, Фал Сивас, – согласился я.

– Так-то лучше, – сказал он.

Он подозвал мастера, и мы объяснили, какие изменения следует внести в двигатель. Когда мы вышли, Фал Сивас вздохнул:

– Ах, если бы я мог производить механический мозг во множестве. Я убрал бы этих глупых людей. Один мозг в каждой комнате выполнял бы все операции, которыми сейчас заняты десять-пятнадцать человек, и выполнял бы их гораздо лучше.

Фал Сивас пошел в свою лабораторию на том же этаже и сказал мне, что я свободен и что я должен оставаться в своей квартире и держать дверь открытой, чтобы никто не прошел по коридору к пандусу, ведущему наверх.

Добравшись до своей квартиры, я увидел Занду, полировавшую украшения моей одежды, которую мне прислал Фал Сивас.

– Только что я говорила с рабыней Гамаса, – заметила девушка. – Она говорит, что Гамас беспокоится из-за тебя.

– Почему?

– Он думает, что ты нравишься хозяину, и боится потерять свою власть. Много лет он обладал здесь неограниченной властью.

Я засмеялся.

– Меня не прельщают его лавры.

– Но этого он не знает, – ответила Занда. – Даже если ему скажут, он не поверит. Он твой враг, и очень сильный враг. Я только хотела предупредить тебя.

– Спасибо, Занда, – сказал я. – Я буду следить за ним, но у меня всегда было множество врагов. Я привык быть окруженным ими, так что одним больше, одним меньше – большой разницы не будет.

– Гамас слишком сильный враг. – Он – уши Фал Сиваса. Я боюсь за тебя, Вандор.

– Не бойся, но, если это успокоит тебя, вспомни, что у Гамаса есть свои уши среди рабов. Дай рабыне знать, что я вовсе не хочу смещать Гамаса.