Джон Картер. Книги 1-12

– Принцесса! – крикнул я ему. – Она одна на корабле с Гар Налом. Если мы будем убиты, она погибнет. Отправляйся к ней.

– Оставить тебя, мой принц?

– Это не просьба, Джат Ор, – сказал я. – Это приказ!

– Да, мой принц, – ответил он и двинулся к окну.

– Помоги ему, Ур Джан, – приказал я. Втроем мы прорубили Джат Ору отступление к окну, и в этот момент я заметил то, что заставило меня содрогнуться. Озара, джеддара таридов, билась в руках двух воинов.

– Спаси меня, Джон Картер! – кричала она. – Спаси меня или я буду убита!

Я не мог поступить иначе. Всякий другой поступок с моей стороны был бы бесчестным. Озара сделала возможным наш побег, она помогла спасти Дею Торис. Только моя собственная неосторожность привела к тому, что теперь смерть угрожала этой женщине.

Джат Ор, Ур Джан и я расправились со своими противниками: остальные, по-видимому, менее храбрые, не решались подойти. Я повернулся к своим товарищам.

– Быстрее на борт, – крикнул я. – Прикрывайте вход в корабль, пока я не принесу джеддару.

Повернувшись к воинам, державшим Озару, я увидел рядом с собой Умку. Он хорошо проявил себя в схватке, хотя меча у него не было, в тот момент я не понял почему, ведь на борту корабля было много оружия, но позже узнал, что таков боевой обычай мазен, которые совершенно не знакомы ни с мечом, ни с кинжалом. Я видел, как он сражался, и понял, что его мощные мускулы и ужасные челюсти нижнего рта делали его опасным противником даже для человека, вооруженного мечом.

Умка получил множество ран. Мы все были окровавлены, но мне показалось, что Умка ранен тяжело, и я приказал ему вернуться на корабль. Он вначале возражал, но потом послушался, и я остался один в комнате, полной таридов.

Я знал, что положение мое безнадежно, но не мог оставить женщину, которая помогла нам. Нападая на ее похитителей, я увидел новый отряд воинов, подошедших на помощь.

Положение действительно стало безнадежным. Вновь прибывшие не обратили на меня внимания, они подбежали к окну, где находился корабль. Если бы они смогли напасть на него, участь Деи Торис была бы решена. Оставалась лишь одна возможность помешать им, хотя она означала и мой конец.

Два воина, державшие Озару, ждали моего нападения, но я ненадолго задержался, отдавая мысленный приказ механическому мозгу. Джат Ор и Умка стояли в дверях корабля. Джат Ора не было видно, но в тот момент, когда корабль, повинуясь моей команде, стал подниматься, показался молодой падвар.

– Мой принц, – крикнул он, – нас предали! Гар Нал увлек Дею Торис на свой корабль!

В этот момент сильный удар по голове погрузил меня в милосердное беспамятство.

22. В темной камере

Я медленно приходил в себя, погруженный во тьму и могильную тишину. Я лежал на холодном каменном полу, голова болела. Ощупав ее, я ощутил запекшуюся кровь. Я с трудом ceл, потом встал на ноги. Поняв, что я ранен несерьезно, я принялся изучать все вокруг. Осторожно двигаясь, вытянув перед собой руки, я вскоре наткнулся на каменную стену. Немного пройдя вдоль нее, я обнаружил дверь. Дверь была заперта с наружной стороны. Я двинулся дальше. Обойдя комнату, я снова оказался у двери. Моя новая камера, оказалась маленькой. Меня окружала полная тишина и темнота. Я начал понимать, каково живется в мире слепому и глухому. Мне оставалось лишь осязать, обонять и пробовать на вкус. Вкусовые ощущения вряд ли при нынешних обстоятельствах могли мне пригодиться.

Я чувствовал вначале спертый, затхлый воздух, но вскоре я привык, перестал замечать его. Оставалось осязание.

Я гадал, надолго ли меня оставили здесь в камере. Это было подобно погребению заживо. Я знал, что должен напрячь свою волю и не поддаваться ужасающему однообразию этого мира, где лишь стена и дверь могли стать предметами изучения.

Мои мысли… Они не были приятными. Я думал о Дее Торис, находящейся во власти Гар Нала, о бедном Джат Оре, заключенном в корабле, которым он мог управлять лишь вместе с Ур Джаном, грубым убийцей из Зоданги. Я знал, каково ему было, когда он ничего не ведал о моей судьбе и чувствовал себя ответственным за Дею Торис, которую он не мог защитить и за которую не мог отомстить.

Я думал о Занде, обреченной на смерть на отдаленном спутнике. А Умка? Умка ожидал смерти. Если бы он не встретил меня, хуже ему не было бы. Не давала покоя мысль о том, что только моя неосторожность была причиной несчастий для всех, кто надеялся на мою защиту. Так умственная пытка добавлялась к монотонности бесконечных часов.

Похожая на склеп камера, куда меня заключили, была холодной и сырой. Я решил, что меня спрятали в подземелье замка, где до меня не сможет добраться корабль. Мускулы мои затекли, кровь медленно текла по венам. Чувство безнадежности охватывало меня. Однако вскоре я понял, что если действительно дам волю таким настроениям, то погибну. Снова и снова напоминал я себе, что все еще жив, что жизнь хороша, пока она продолжается, что всегда есть надежда освободиться.