Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки

Прибыла и Джеки. И выяснилось: жена претендента привлекает внимание не меньшее, чем он сам. Ее «небрежно-элегантное алое пальто» произвело впечатление даже на Джеймса Рестона[88]. А рассказы об их двухлетней дочке Кэролайн, ждущей дома маму и папу, очаровывали слушателей. Так что когда Кеннеди улетал ненадолго в Вашингтон, с речами выступала она.

А когда Джек вернулся, то выступал, бывало, по двадцать раз в день. Охрип, похудел, осунулся. Хэмфри ввел в бой сверхтяжелую артиллерию — тему веры. Он знал: многие жители штата до сих пор ненавидят католиков — «рабов Папы». Считают, что те во всем послушны воле Ватикана. Не станет ли и президент-католик игрушкой в руках римского клира? Будет ли свободен в принятии решений? Ответ был прост: за три недели до выборов Хэмфри опередил Кеннеди на 20 пунктов. А раньше опросы показывали: Джека поддержат до 70 % избирателей.

10

И впрямь, накануне кампании Кеннеди опережал Хэмфри почти на 40 %!

Что же случилось? Да ничего особенного. Просто тогда в штате не знали, что Джек — католик. А рассказали им об этом агитаторы соперника. Они отлично понимали, что в этом суровом краю, где подавляющее большинство жителей активные прихожане протестантских конгрегаций, принадлежность к Католической церкви крайне опасна для политика.

Вот что думали об этом простые люди, вот что они говорили социологам Луи Харриса: «От века не было президента-католика, и надеюсь — не будет; эту страну создал народ, если б он этого хотел, то так бы и записал в Конституции», — заявляла пожилая женщина в черном.

Крупный мужчина, инвалид войны: «Я лютеранин — и я не был в Нью-Йорке, с тех пор как вернулся из Европы, там теперь все не так, как у добрых христиан…».

Солидная дама: «Нет-нет, я уважаю все религии, но католики… они же… за единство церкви и государства, а я — против».

Как-то Тэдди пригласили выступить в ток-шоу на местном радио. Хозяин студии сходу спросил: а что — не правда, что католики всегда делают то, что им скажут попы? Что, неправда, что Римская церковь — государство в государстве? Что, разве не от нее бежали люди в Америку?

Тэдди пытался что-то объяснить, но ведущий засыпает его вопросами. Младший брат горячится, говорит о толерантности… В ответ ведущий обличает «папистов». Передача идет к концу. Ведущий предоставляет Тэдди «последнее слово». Но когда тот начинает говорить о жизни в духе христианской любви, ставит песню Элвиса Пресли: у нас в студии был мистер Кеннеди — брат претендента на пост кандидата в президенты Соединенных Штатов, ведущего кампанию в Западной Вирджинии. Всего доброго, молодой человек.

Вскоре Тэдди узнал, что по совместительству ведущий является местным проповедником.

Прочие проблемы отошли на задний план.

Надо было отвечать. И люди Кеннеди ответили. Чем? Энергичными рассказами о героизме Джека на войне (вспомним Менкена). Об этом постоянно напоминали рекламные страницы в газетах (в других материалах Хэмфри изображали марионеткой безымянных, безликих, злых сил).

Много говорили и о помощи Джека бедным.

Это напрямую касалось и глубинных эмоций людей, и их повседневности. Потому что бедность тогда была нормой для Западной Вирджинии — шахтерского края в Аппалачских горах, где в угольной отрасли занята пятая часть всего нефермерского населения. Бывало, угля здесь добывали в год больше, чем во всей Германии. Но разбогатели немногие.

Шахта осталась местом тяжкого труда, низких зарплат и жестокой борьбы рабочих и хозяев. Здесь в 20-х Джон Льюис и другие рабочие лидеры создали одно из сильнейших объединений трудящихся — Профсоюз шахтеров Америки[89]. При его поддержке со времен Рузвельта в штате доминировали демократы, как и в большинстве индустриальных регионов. Но профсоюз и партия теряли влияние. На шахтах внедрялась техника. Хозяева все меньше нуждались в рабочих. В 1960 в штате добывали угля столько же, сколько 20 лет назад, а число шахтеров сократилось втрое. А другую работу — пойди поищи.

В итоге 15 % населения жили ниже черты бедности, а в ряде мест и все 40 %!

Борьба за работу становилась борьбой за жизнь.

Бедность и безысходность многих в Западной Вирджинии потрясли Джека.

— Вы можете представить себе детей, — потрясенно спросил он как-то помощника, — которые никогда не пили молока?..

Но несмотря на все тяготы и лишения, жителей Западной Вирджинии отличал высокий патриотизм. Во время Второй мировой они дали стране больше всего солдат. Они же понесли и самые тяжелые потери. Вирджинцы трудолюбивы, набожны и добры к неграм[90], но суровы нравом, ибо сурова жизнь. Потому и политика здесь суровая. В начале 60-х по «грязи» эксперты ставили ее в один ряд с Техасом. И «черный пиар» здесь был под стать репутации (вспомним историю с Тэдди на радио). Кроме того, здесь не скупились на взятки и не стеснялись их брать. Подкуп на выборах стал обычным делом. Причиной тому также было уж больно тугое житье.