Джон Кипящий Котелок

В те дни Ладлоу был цветущим городком, где проживало примерно тысяча двести человек, — храбрый, воинственный народ, как и все, кто жил на границе территорий закона и беззакония. Практически каждый из его жителей носил оружие, и две трети из них, я уверен, были неплохими стрелками. Западные штаты тогда были совсем не те, что сейчас: искусство обращения с револьвером тут было куда более важным навыком, чем умение читать и писать. Даже банкиры и клерки регулярно выходили во дворик поупражняться в стрельбе из кольтов.

Прежде чем ответить на мой вопрос, Грешам протяжно застонал:

— Сейчас объясню, как они проскакали по улицам и остались целы! Причина в том, что, когда в город приходит беда, все, как правило, оказываются в другом месте. Если бы в Ладлоу заметили бешеную собаку, ее бы в тот же миг разнесли в клочья из сотни ружей. Но когда по улицам пронеслись пятеро головорезов Коршуна с ним самим во главе, в городе не оказалось никого, кроме женщин и детей. Понятно, что, увидев бандитов, они сразу же побежали звать своих героев и защитников, но, когда те явились, Коршун, разумеется, уже увел своих людей из городка. Организовали погоню, но их и след простыл.

Из тех, кто мог держать оружие, в Ладлоу в то время был только один старик немец, хозяин овощной лавки. Завидев негодяев, он достал два ржавых револьвера и принялся палить. Клянусь Богом, только этот единственный мужчина дал банде отпор! И прострелил голову одному мексиканцу. Потом выяснилось, что это был Диего Кальдерон — ты не знал его? — он жил в западном конце Эмити…

— Это тот, у которого был вечно заспанный вид и глаза навыкате? — уточнил я, не веря своим ушам.

— Он самый! Можешь себе представить?

— Чтоб мне сдохнуть! — закричал я. — Он же не старше Джунипера! Должно быть, у Коршуна с мозгами не в порядке, коли нанимает такую мелюзгу?!

— Ты так считаешь? А я нет. Напротив, он достаточно умен — берет именно тех, кому можно доверять. Очень редко зрелый мужчина готов полагаться на своих сверстников. Поэтому чем старше мы становимся, тем больше верим юным сердцам. Взрослый человек, долго живущий на этом свете, перенимает большую часть его пороков и становится неспособным на беззаветную преданность. Случись война — в бой пойдут молодые парни, в то время как убеленные сединами генералы будут отдавать друг другу честь и произносить красивые речи!

— Продолжай, — потребовал я. — Итак, старик немец убил этого мальчишку, а что потом случилось с ним самим?

— Его, естественно, до ушей набили свинцом — расстреляли из нескольких стволов — и полетели дальше. У банка бандиты соскочили с лошадей, ворвались внутрь, угрожая почтенной публике револьверами…

— А сколько человек было в банке?

— Около двадцати. По крайней мере десять стояли в очереди к окошку кассира.

— Десять?!

— Да, но что они могли? Увидели Коршуна — и уже этого было достаточно! Он ведь несколько лет будоражит воображение кумушек в костюмах джентльменов, поэтому когда они его видят, то думают, что все пропало, прежде чем Коршун пошевелит пальцем! А поскольку в тот момент на них было наставлено с десяток кольтов, все сразу же забились в угол, подняв руки. Дальше все просто. Бандиты велели кассиру открыть сейф, живо выгребли оттуда все деньги. Всего набралось… нет, мне даже сказать противно, сколько они унесли!

— Сколько?! — сгорал я от любопытства.

— Ты только подумай, Шерберн! Четверть миллиона долларов попало в лапы этой индейской собаки!

— Боже праведный! — завопил я. — Четверть миллиона долларов!!!

Надо сказать, деньги тогда были не то что нынче. За доллар можно было купить то, чего сейчас не купишь за три. Кроме того, деньги были большой редкостью — на каждые пять долларов, которые сегодня находятся в обращении, тогда приходился всего один. А этот негодяй сразу хапнул четверть миллиона!

— Двести шестьдесят пять тысяч, — отчеканил Грешам. — На такие деньги можно спалить Эмити дотла, а потом отстроить заново! И теперь они в кармане у этого мерзавца…

Он со стоном закрыл глаза.

Я мог лишь тупо повторить сумму:

— Двести шестьдесят пять тысяч долларов!

Казалось, это были все деньги на свете.

— Да, только бумажными купюрами. А сверх того еще пятнадцать тысяч золотом — десяти— и двадцатидолларовыми монетами. Все эти денежки они засунули в дешевые джутовые мешки и преспокойно скрылись.

— Как? И больше никого из них не подстрелили?