Джон Леннон

За исключением нелепого мямли дяди Джорджа, у Джона Леннона не было других мужчин для подражания, кроме Дайкинса. Именно этим объясняется то, что впоследствии Джон перенял многие черты характера и поведения приемного отца, включая алкоголизм, рукоприкладство по отношению к жене, скрытый гомосексуализм и приступы безудержной страсти к развлечениям. Знаменательным стал также и тот факт, что, став знаменитым, Джон купил Дергунчику длинный белый спортивный «райли» с откидным сиденьем.

Джулия и Дергунчик были не единственными, кто предлагал юному Джону возможность вырваться из сумрачной атмосферы дома тети Мими. Пока ему не исполнилось пятнадцать, он каждое лето ездил к другой тете, Элизабет, которую все в семье называли «Матер». После смерти первого мужа, инженера-кораблестроителя капитана Чарльза М. Паркса, Элизабет вышла замуж второй раз в 1949 году. Ее мужем стал дантист-хирург из Эдинбурга Роберт Хыо Сазерленд. Сначала тетя Элизабет с мужем жили в Оулд Рики, неподалеку от Эдинбурга, а позже переехали на принадлежавшую семье овцеводческую ферму в Сангобеге близ Дарнесса, расположенную на северном побережье Шотландии – в чудесном районе, наводившем на мысли об Исландии и викингах. Стены большого деревенского дома были из самана, комнаты освещались фонарями с парафиновыми свечами, а для тепла камин топили торфом.

По утрам Джон и старшие двоюродные брат Стенли Парке и сестра Лейла Берч отправлялись исследовать каменистые окрестные холмы. Они играли на развалинах возле болот. На берегу реки, в которую заходили лососи, Джон научился ловить рыбу на спиннинг и охотиться с карабином на зайцев, фазанов и глухарей. Ему нравилось подражать удивительному диалекту, на котором разговаривали местные жители-горцы. По воскресеньям он погружался в чтение комиксов, печатавшихся в шотландской газете «Санди пост», открывая для себя таких персонажей, как Брунсы и Оор Вилли. Каникулы в Шотландии оставляли у него незабываемые впечатления. «У меня до сих пор сохранились гораздо лучшие воспоминания о Шотландии, чем об Англии», – напишет он через двадцать лет в письме к Элизабет.

Именно здесь он находился и в тот день, 5 июня 1955 года, когда от кровотечения, явившегося следствием цирроза печени, умер Джордж Смит. Джон без объяснений был отправлен домой. По возвращении он обнаружил Мими в слезах. Когда она сообщила ему о печальном известии, Джон погрузился в молчание. «Я поднялся к себе в комнату. Немного позже ко мне пришла кузина Лейла. И тут у нас обоих случилась истерика. Мы смеялись, смеялись и никак не могли остановиться. Потом мне было очень стыдно».

После смерти дяди Джон все чаще стал появляться на Бломфилд-роуд. Ему исполнилось пятнадцать, и его преследовали три навязчивых желания: одеваться как тедди-бой, спать с девочками и стать главарем банды. Ему хотелось именно того, чему Мими всячески стремилась помешать. «Теды» были символом бунтующей молодежи, они происходили из рабочей среды и носили длинные пиджаки с бархатным воротником и узкие брюки.

1956 год стал годом «тедов». В сентябре в Великобританию приехал Билл Хейли, выступавший в турне, озаглавленном «Rock Around the Clock»17. «Теды» решили показать, на что способны. Они буквально в щепки разнесли концертные залы по всей стране. Эти акты вандализма вызвали у Джона восторг. Впервые в жизни он вдруг почувствовал свою солидарность с обделенными. Правда, он не работал, как «теды», на заводе и не мог заработать денег, чтобы одеться наподобие своих кумиров: брюки дудочкой, куртка бандита с большой дороги, полосатый галстук, медальон с изображением черепа и ботинки на толстой каучуковой подошве. Лучшее, что мог себе позволить бедный парень из мелкобуржуазной семьи, учившийся в «Итоне для лейбористской партии», была набриолиненная прядь волос на лбу («помпадур») и бакенбарды («шрамы»), а также брюки, самостоятельно обуженные на швейной машинке тетки. При этом, чтобы их надеть, ему приходилось отправляться к своей беззаботной матушке.

В общении с девушками Джона не удовлетворял просто флирт в темноте кинотеатра. Ему были нужны «серьезные дела». А для этого ему опять же требовалась обстановка вседозволенности, царившая на Бломфилд-роуд. В это время Мими не только добралась до секретного дневника Джона, в котором он описывал свои сексуальные победы, но и сумела расшифровать его тайнопись. И тогда Джон понял, что не может хранить ничего личного в Мендипсе.