Джон Леннон

По мнению Сайдера, Иоко не развелась с Джоном потому, что он был для нее курицей, несущей золотые яйца. Адвокат считал, что Иоко была настолько озабочена деньгами, что вполне могла покончить с собой, если бы вдруг разорилась. И вот теперь, когда они с Джоном договорились не заниматься больше искусством, ее главной целью стало добиться полного контроля над его «золотыми яйцами». Именно в этой точке пересеклись интересы Иоко и Сайдера, который видел одну из своих задач как раз в том, чтобы никого не подпускать к деньгам своего клиента. Сайдер был обречен, ведь Йоко «никому не могла позволить иметь на Джона хоть какое-то влияние».

Сайдер был уволен в марте 1976 года без объяснений, если не считать записки, которая гласила: «Мы собираемся произвести перемены. Надеюсь, ты поймешь. Позвони». Но Сайдер не смог дозвониться до Леннона. Он узнал, что не только с ним так поступили. Среди адвокатов и бухгалтеров была проведена основательная чистка: Иоко не доверяла никому из тех, кто был принят на работу по рекомендации Гарольда Сайдера.

В отличие от Джона Леннона, который всегда нервничал перед тем, как оказаться в одном зале с огромным количеством людей, одетых в деловые костюмы и говоривших на непонятном ему языке, Иоко Оно не испытывала никаких опасений, бросаясь с головой в ту сферу, в которой ничего не смыслила. Тем более что теперь она заручилась поддержкой Джона Грина, джинна из «волшебной лампы», которого искала всю жизнь и который был призван осуществить ее мечты.

Когда накануне своего дебюта Йоко запаниковала, Грин посоветовал ей потребовать, чтобы очередное совещание было проведено в Нью-Йорке, где она чувствует себя на своем поле. В течение всего заседания административного совета Грин оставался возле телефона, и всякий раз, когда Йоко должна была принять решение, она шла в ближайшую телефонную будку и узнавала, что по этому поводу говорили карты. Когда она пожаловалась на то, что Ли Истман отнесся к ней слишком покровительственно, Грин успокоил ее, объяснив, что каждый из акционеров «Эппл» стремится сделать ее своей союзницей в борьбе против остальных. Одно только понимание этого уже было неким элементом власти. Когда совещание, как обычно, закончилось тем, что на нем не было принято никаких важных решений, у Йоко осталось впечатление, что она вышла с него триумфатором.

Ее впечатление неожиданно подтвердил 10 января 1977 года Аллен Кляйн, который получил наконец деньги от «Битлз» и решил возобновить прерванные было отношения с Леннонами. Обращаясь к прессе, он заявил, что Иоко проявила «удивительное умение вести переговоры, достойное Генри Киссинджера». Тогда он не мог и предположить, что его слова будут подхвачены средствами массовой информации и обратятся в миф о дочери японского банкира по имени Йоко-Миллионы, гениально разбирающейся в вопросах бизнеса.

Когда Джон Грин сделался тайным деловым советником Леннонов, у него в руках оказалось состояние, за управление которым он продолжал получать те же 150 долларов в неделю, положенных ему за составление диет для Иоко. Было очевидным, что для восстановления справедливости Грину надо что-то придумать, так как он прекрасно знал свою клиентку, которая любую услугу воспринимала как должное и не имела привычки воздавать своим пажам по заслугам. Однажды, во время обычного гадания на картах новому клиенту, Грин увидел решение своих проблем. По странному стечению обстоятельств, этого клиента тоже звали Грин — Сэм Грин, знаменитый торговец предметами искусства из высшего общества.

Во время беседы Сэм Грин посетовал на то, что, несмотря на многократные попытки, ему никак не удавалось связаться с Йоко Оно. Выдержав паузу, Джон Грин сообщил собеседнику, что регулярно гадает на картах для Йоко. Сэм Грин тут же сделал ему деловое предложение. Совсем недавно он узнал, что одна из картин Ренуара — «Девушки на морском берегу» — была выставлена на продажу за 200 тысяч долларов. Если Джон Грин сумеет представить Йоко Сэма, тот постарается продать ей картину, добавив к этой цене еще 300 тысяч долларов, которые партнеры разделят пополам. Это предложение выглядело соблазнительным, но одновременно и смущало Джона Грина. Он обратился за советом к своему ближайшему ученику Гэйбу Грумеру. Тот ответил, что сам по себе такой поступок выглядит в высшей степени неэтично, но если бы такой соблазн представился ему, он бы от денег не отказался. В конце концов запросы Иоко никогда не соответствовали получаемому от нее вознаграждению. Она не оставила Грину другого выбора, как позаботиться о себе самому.