Джон Леннон навсегда

Пол, Джордж, Стью и Томми Мур были воодушевлены не меньше. Однако во время турне восторги поубавились. На недостаток успеха сетовать не приходилось. Джонни Джентл признавался, что «Серебряные жуки» принимались публикой даже лучше, чем он сам. Но обстоятельства сложились несколько иначе, чем представлял Джон. На громыхающем автофургоне они мотались от местечка к местечку. Джонни Джентл сидел за рулем. Уровень алкоголя в его крови редко понижался до нулевой отметки. Уже на второй день он наехал на припаркованный автомобиль. Фургон пострадал не очень сильно, но Томми Мура с легким сотрясением мозга и шатающимися резцами отправили в больницу. Вечером Джон и другие явились, чтобы вытащить его из постели. Безвольно, шатаясь от пережитого и обезболивающих таблеток, Томми дал увести себя из больницы.

На следующее утро все двинулись дальше.

Джон следил за тем, чтобы ничего не пошло наперекосяк. Он лучше других знал, как много зависит для его группы от этого предприятия. Последней станцией их двухнедельного путешествия стал Инвернесс. Они приехали туда утром, смертельно уставшие. В отель их еще не пускали.

«Нам пришлось прогуляться вокруг порта с его рыбацкими лодками. Для меня это стало последней каплей, натерпелся до чертиков. Особенно от этого Леннона. Кроме того, я был голоден», — рассказывал потом Томми Мур.

Джон остался доволен турне, публика принимала их хорошо. Хоть ударник и лишился нескольких зубов, но что значили такие мелочи в сравнении с тем, что «Серебряные жуки» вышли на новый курс, что успех принес реальные надежды. В финансовом отношении их положение, конечно, не улучшилось. Больше, чем по паре фунтов, они домой не привезли.

Когда Томми выложил на стол перед своей подружкой заработанные монеты, она ему сказала, что две недели на стекольном заводе принесли бы куда больше. Томми пришлось согласиться, что она права.

И все же надежды Джона, кажется, начали сбываться. Аллан Вильямс, который между тем основал «Jacaranda Enterprises Agentur», ввел «Жуков» в обойму групп, которым посредничал при организации концертов в Ливерпуле и окрестностях.

Тем самым апрель 1960 года стал для Джона и его ансамбля самым удачным месяцем со времени его существования. Вскоре после турне Вильямс выступил посредником между группой Леннона и Лесом Доддом, который владел танцевальным залом в Уолласи. Вместе с ними выступала группа, которая уже получила известность в Ливерпуле — «Gerry and the Pacemakers». Рекламные плакаты обоих коллективов презентовали их как «специалистов джайва и рока».

Но не успели они выступить и пару раз, как Джона опять постигла неудача — группу покинул барабанщик Томми Мур. Подружка убедила его, что на бутылочном заводе можно преуспеть куда быстрее. Эта работа давала ей больше уверенности.

Вновь Джон очутился перед старой проблемой — где найти ударника? Он пошел было на фабрику, чтобы потолковать с Муром, но тот его и слушать не стал. Джон явился вечерком к его подруге — та выставила его вон.

Для Джона, Пола и Джорджа не было ничего важнее музыки. Только Стюарт, который не переоценивал свои исполнительские возможности, знал твердо, что музыка не определит его будущее. Как и прежде, его очаровывала живопись. Однако Артур Баллард редко видел Сатклиффа, еще реже он встречался с Джоном. Для Пола и Джорджа школа тоже потеряла всякую привлекательность. Для них в мире осталась только музыка.

После ухода Томми Мура «Серебряным» все труднее стало добиваться платных концертов. Довольно долго они кисли в стриптизном ресторанчике на «Upper Parliament Street». Они щипали струны без всякого настроения в то время, как Дженнис, танцовщица стриптиза, оголяла свои прелести.

Иногда после обеда они играли в «New Colony» — клубе, который принадлежал выходцу из Вест-Индии с мошенническим именем «лорд Вудбайн». Их публикой были моряки с невестами на час. Нередко между «морскими волками» возникало некоторое взаимонепонимание, которое «лорд» пресекал весьма решительно, размахивая во все стороны кухонным ножом. Ни эта атмосфера, ни десять шиллингов за выступление не стимулировали «Серебряных жуков».

Потом снова возник Аллан Вильямс, который всегда держал нос по ветру.

И счастливый случай не заставил себя ждать.

Когда однажды вечером Вильямс пришел в свою «Джакаранду», то не обнаружил музыкантов «Royal Caribbean Steel Band», которые обыкновенно «колотили там по своим бензиновым бочкам.» Агент из ФРГ завербовал их. «Серебряные жуки» охотно закрыли брешь. И у Вильямса появилась идея. Бит-групп в Ливерпуле тогда было едва ли не больше, чем слушателей. Так разве нельзя заработать кучу денег, просто продавая лучших из них в Гамбург?

Вильямс занялся подбором ансамблей для этого города. Комплексом неполноценности он не страдал, и потому представлялся шефам гамбургских клубов как «менеджер всемирно известных групп рок-н-ролла». И это произвело впечатление на Бруно Кошмидера, владельца «Кайзеровского подвала». Тот время от времени приезжал в Англию, чтобы на месте послушать некоторые группы.