Джон Леннон в моей жизни

Помимо присмотра за аппаратурой и исполнением любых прихотей БИТЛЗ, Мэл и Нейл иногда играли также незначительную — и вместе с тем важную — роль в их творческом процессе. Так, Мэл не только придумал знаменитое название «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Перца», но и внес бесценное предложение о том, чтобы этот воображаемый ансамбль олицетворял собственные персоны Битлов, и чтобы весь альбом был построен в форме непрерывного выступления «группы» Сержанта Перца. Так был дан толчок к созданию диска и с того момента все, вовлеченные в дело, были охвачены таким вдохновением, какое редко бывало — если бывало — даже у БИТЛЗ.

Я был с Джоном и когда он сочинял многие из своих песен для «Сержанта Пеппера» за роялем в Кенвуде. Например, «Being For The Benefit Of Mr. Kite» была создана путем почти дословного цитирования фраз с подлинной викторианской карнавальной афиши, висевшей в студии Джона. Сочиняя ее, Джон щурился на афишу с другого конца комнаты и подбирал кусочки мелодии, подходящие для таких непривлекательных фраз, как «Мистеры Кэй и Эйч заверяют публику, что их номер никому не покажется второсортным». Мой годовалый сын Мэтью обеспечивал небывалое вдохновение тем, что постоянно дергал композитора за ноги.

Мне также довелось быть в Кенвуде в тот день, когда Джулиан принес из школы пастельный рисунок лица своей подружки-одноклассницы Люси на фоне разноцветных звезд. Необычайно впечатленный творением сына, Джон спросил, как этот рисунок называется. «Это Люси в небе с бриллиантами», — ответил Джулиан.

«Фантастика!» — воскликнул Джон и тут же вставил эту запоминающуюся фразу в свою новую песню.

Конечно же, когда эта запись вышла в свет, нашлись комментаторы, которые не только заметили, что первые буквы главных слов ее названия — «Lucy In The Sky With Diamonds» — это LSD; они еще и с понятным недоверием восприняли заверения Джона в том, что эта галлюциногенная фраза была придумана его пятилетним сыном. Хотя Джон тогда действительно постоянно глотал огромное количество «кислотки», такой каламбур был попросту обычным совпадением. Но это вовсе не значит, что он не получил удовольствия от последовавшего «разоблачения».

По общему мнению, наиболее грандиозным стал финал «Сержанта Пеппера» — песня «А Day In The Life» («Один день жизни»), составленная из двух песенных фрагментов, одного — Джона и второго — Пола, которые ни тот, ни другой не могли закончить врозь. И хотя я плохо помню, как Джон сочинял свои сегменты «Одного дня жизни», я никогда не забуду сессий, на которых БИТЛЗ выдавали этот шедевр звукозаписи с маленькой помощью своих друзей — симфонического оркестра.

В назначенный день в студию на Эбби-роуд длинной вереницей вошли 42 музыканта, чьи черные «бабочки» и строгие вечерние костюмы составляли разительный контраст с яркими вельветовыми брюками, цветастыми рубашками и недавно отросшими усами Битлов. Тем не менее, все эти джентльмены выразили горячее желание участвовать в такой необычной встрече различных культур и продемонстрировать БИТЛЗ все преимущества своего исполнительского мастерства.

Казалось, БИТЛЗ тоже хотят извлечь из такого случая все возможное — но не в атмосфере, которая могла бы не понравиться господам из оркестра. После того, как эти, в основном пожилые, гости заняли свои места и настроили инструменты, каждому из них вручили по картонной маске или еще какому-то атрибуту вечеринок и маскарадов. Дирижеру достался ярко-красный нос, а первой скрипке — огромная лапа гориллы, которой он обязан был держать свой смычок. Словно для полного разочарования музыкантов, если не сказать потрясения, Пол МакКартни попросил, чтобы они играли возможно более нестройно и хаотично. Этот момент был использован для космического крещендо «Одного дня жизни», причем, в роли «дирижера» с явным удовольствием выступил сам Пол. И только после нескольких попыток музыканты смогли наконец исполнить крещендо достаточно хаотично, чтобы удовлетворить требованиям БИТЛЗ.

19 мая 1967 года, через несколько недель после завершения работы над «Сержантом Пеппером», Брайан Эпстайн устроил в своем лондонском доме шикарную вечеринку по поводу предстоящего выпуска этого альбома, имевшую также целью дать избранным представителям британской прессы и мира поп-музыки возможность его предварительного прослушивания. Для этой цели Брайан и его закадычный друг Питер Браун, со своим обычным вкусом и талантом организовали такой изобильный «буфет», что им остался бы доволне и Римский император.

Несмотря на присутствие в доме огромного числа более знаменитых гостей, Брайан вдруг решил поболтать со мной. «Ну как, Пит, тебе здесь нравится?» — спросил он в своей заботливой манере.

«Это обалденная вечеринка, — заверил я его, — и я здесь просто балдею.»

«Прекрасно, — усмехнулся он и начал поддразнивать меня: «Ты конечно же, успел уже попробовать этот суп.»

«Нет, еще нет.»

«О, ты непременно должен попробовать гаспачо, — сказал Брайан. — Это нечто совершенно изумительное. Погоди-ка, я сейчас принесу тебе тарелку.»