Джон, Пол, Джордж, Ринго и я (Реальная история ‘Битлз’)

В первой неделе сентября, когда Джон уехал работать над своим сольным кинопроектом, остальные трое взяли небольшую передышку. Джордж увёз Патти в Индию, где он брал уроки игры на ситаре у своего идола Рави Шанкара в Бомбее. Ринго и Морин отправились в Испанию. Не считая выходных в Париже, Пол провёл значительную часть сентября, заселяясь в свой новый дом на Кавендиш-авеню в Сент-Джон’c-Вуде. Примерно в это время я внезапно стал принимать тревожное количество телефонных звонков из новостных отделов с Флит-стрит, вопрошавших о местоположении Пола и состоянии его здоровья. Некоторые репортёры вуалировали свои вопросы: “Вы говорили сегодня с Полом? Как он поживает? С ним всё в порядке?” Другие были более прямолинейными: “Мы слышали, молва гласит, что Пол мёртв. Вы можете подтвердить или опровергнуть это?” Для меня не было необычным иметь дело с фиктивными отчётами, что один из битлов серьёзно болен, сильно пострадал в дорожном происшествии или даже погиб какой-нибудь ужасной смертью. По меньшей мере, один такой приходил в мой офис каждую неделю. Иногда источником слуха являлась какая-нибудь изобретательная фанатка, страстно желающая узнать, где сегодня находится её любимый битл, и уверенная, что отделы новостей с Флит-стрит смогут проследить его для неё. Я никогда не проверял эти истории с ребятами, потому что, если быть откровенным, у них – и у меня – были дела поважнее. Внезапный поток звонков о Поле – дюжина или около того за один единственный день – обеспокоил меня. Я подумал, что на всякий случай мне лучше позвонить Полу в Сент-Джон’с-Вуд. Он только что дал мне свой новый номер в доме на Кавендиш-авеню, и он был у меня под рукой. Я не уверен, кто поднял его трубку – этот голос я не узнал – вероятно, кто-то, кто там работал. Но, насколько я знал, это мог быть доктор или медик. Как часто бывает, я боялся худшего. Затем на линии появился Пол, в полном здравии, и я почувствовал себя очень глупо. Я оборвал себя на мысли сказать нечто вроде: “О, так, значит, ты жив!” Вместо этого, я на протяжении добрых десяти минут мямлил о чём-то и ни о чём, просто бормоча напропалую в надежде, что я придумаю что-нибудь, о чём можно было бы спросить его, или подходящий способ завершить звонок, не ставя себя в неловкое положение. В итоге, я взял паузу, чтобы набрать дыхания, и возникла тишина. Затем Пол спросил прямо: “Тони, за каким лядом ты мне позвонил?” Я продолжил что-то мямлить и не сказал абсолютно ничего! Я придумал какой-то банальный вопрос и притворился, что его задал репортёр одного подросткового журнала. Казалось, Пол совсем не был убеждён, что это была настоящая причина моего звонка, но я оставил всё, как есть. Я так никогда и не узнал, почему возник этот необычно сильный шквал звонков с Флит-стрит, или почему мёртвым считали Пола, а не кого-то из остальных. Я перезвонил всем и сказал, что я только что сам говорил с Маккой, который был совершенно живым и невредимым. Как и следовало ожидать, никто не удосужился напечатать эту историю из-за её неэффектной концовки.

В паре других случаев Пол попадал в небольшие дорожные аварии, и всякий раз я узнавал о них из газет раньше, чем слышал от него. Три годя спустя, в 1969 году, Пол также оказался субъектом получившего намного большее распространение мифа, что он на протяжении какого-то времени мёртв, и что мы были вынуждены скрывать правду, посылая тщательно обученных двойников всякий раз, когда битлам приходилось появляться на публике. Этот слух ходил по всему миру. Джорджа Мартина спрашивали о подозрительных ‘ключах’, которые он – как его обвиняли – разместил на альбомных обложках. На ‘Сержанте Пеппере’ Пол был снят спиной к камере; на снимке на обложке ‘Волшебного таинственного путешествия’ у него была чёрная гвоздика, тогда как у остальных были красные; и он был босиком на фотографии, снятой для обложки ‘Эбби-роуд’. Слухи происходили из стольких многих различных мест в одно и то же время, что на этот раз газеты всё-таки напечатали эту историю, и на какое-то время Пол присоединился к этой шутке. С невозмутимым лицом и голосом под стать ему, он говорил знакомым, что он является подменой, а совсем не настоящим Маккартни. Когда Питер Блэйк – разработчик обложки альбома ‘Сержант Пеппер’ – навестил Пола дома, тот сказал ему: “Знаете, а ведь я не Пол Маккартни. Вы встречались с Полом, когда Вы работали над ‘Сержантом Пеппером’, и у него не было шрама на губе. Посмотрите, у меня шрам есть”.

‘Ансамбль клуба ‘Одинокие сердца’ сержанта Пеппера’