Джон Р.Р.Толкиен. Биография

Вне всяких сомнений, Толкиен был патриотом и любил свою страну. Однако «британцем» он себя не считал — он определял себя как «англичанина». Предки его приехали в Англию из Центральной Европы за двести лет до его появления на свет, но идеалов Британской империи и, тем более, Британского Содружества Наций Толкиен не принимал и не одобрял. Он чувствовал свою причастность к более древней традиции, восходящей к самым истокам английской культуры. И не удивительно, что Гитлер, этот «чёртов неуч», вызывал у него отвращение: Толкиена глубоко возмущало, что такое ничтожество смогло совратить великий германский народ[120].

Этот прискорбный факт Толкиен осознал ещё до начала войны. Летом 1938 г. сотрудники «Джорд Аллен энд Анвин» переслали ему письмо из немецкого издательского дома «Рюттен & Лойнинг», желавшего приобрести права на публикацию «Хоббита». В письме спрашивалось, арийского ли происхождения автор книги.

Толкиен пришёл в ярость: он понял, что на самом деле немецкие издатели хотят удостовериться, что он не еврей. Однако он сознавал и то, что сотрудники «Рюттен & Лойнинг» всего лишь выполняют то, к чему обязывают их государственные предписания. По совету Стенли Анвина, Толкиен написал два письма и предоставил работникам «Джордж Аллен энд Анвин» выбрать подходящий вариант. Оба варианта были исполнены праведного негодования, хотя один, очевидно, содержал более мягкие формулировки. Его-то Стенли Анвин и переслал в Германию. Немцы проигнорировали оскорбление и подтвердили запрос на право перевести и издать «Хоббита»[121].

С началом войны работа над новой книгой замедлилась настолько, что к концу 1940 года Толкиен добрался лишь до середины будущей книги II. Братство эльфов, хоббитов, людей и гномов обнаружило могилу Балина, после чего работа прервалась почти на год.

Причины этой затянувшейся паузы нам неизвестны. Но известно, что в январе 1941 года Майкл Толкиен был госпитализирован с тяжёлым ранением, а сам Толкиен вынужден был посвящать университетским делам больше времени, чем обычно. И тем не менее, интерес к книге не угасал, и в конце 1941 года Толкиен к ней вернулся.

Совершенно очевидно, что в период работы над первой половиной «Властелина колец» Толкиен временами переставал понимать, куда ведёт его повествование. Ни Лотлориена, ни Рохана ещё не существовало, а Древобрад был отрицательным персонажем (именно он держал в заточении Гэндальфа, а о Сарумане тогда ещё не было и речи).

Ещё через год Толкиен дошёл до 31-й главы (в окончательном варианте — 9-я глава книги III). На этом этапе, в декабре 1942 года, он полагал, что до конца книги осталось всего шесть глав. Но весной следующего года, попытавшись направить ход повествования к финалу и разобраться со всеми второстепенными темами, он начал понимать, что просчитался. В результате дело опять застопорилось.

Вплоть до этого момента Толкиен во многом опирался на предания из «Сильмариллиона». Первая половина «Властелина колец» изобилует отсылками к минувшим Эпохам, в песнях и стихах, вложенных в уста персонажей, содержатся намёки на многие события «Сильмариллиона», и всё это в целом придаёт книге поразительную насыщенность и глубину. Так, в главе 11, «Кинжал во тьме», Арагорн вспоминает предание о Берене и Лутиэн, а позднее Бильбо в Ривенделле поёт песню об Эарендиле, основанную на стихотворении, которое Толкиен написал двадцатью годами ранее (и в котором Эарендил ещё именовался Эаренделем). Но чем глубже Толкиен погружался в «Сильмариллион» в поисках новых сокровищ, тем больше он находил и тем яснее становились взаимосвязи между отдельными эпизодами и персонажами.

По мере того, как перед Толкиеном неторопливо разворачивалась история кольца, одна за другой возникали побочные сюжетные линии и целые темы. Игнорировать их было невозможно, и вместо того, чтобы развивать основной сюжет, Толкиен волей-неволей обратился к разработке второстепенных ходов и линий. Широко разлившись, река повествования замедлила свой ход и разделилась на множество рукавов, ручьёв и речушек.