Джон Р. Р. Толкин. Письма

Мне страшно жаль, что вас обеспокоила эта подробность. Дело в том, что, в процессе приспособления Тома Б. к миру «Властелина Колец», в стихотворение на разных этапах вносились мелкие изменения.

Павлинье перо — это из старого варианта. Поскольку для «В. К.» оно не годится, оно становится в «В. К.» (I стр.130)[384] «длинным синим пером». В стихотворениях, которые сейчас готовятся к публикации, Том носит (в строке 4 первого стихотворения) «лебединое перо»: чтобы подчеркнуть его близость к реке и оправдать эпизод во втором стихотворении, получение синего пера в подарок от зимородка. Этот эпизод объясняет также наличие синего пера в «В. К.». Стихотворение номер один, как сказано в предисловии, очевидно, представляет собою хоббитскую версию событий, случившихся задолго до «В. К.». Однако во втором стихотворении речь идет о временах сгущающейся тени, перед тем, как Фродо выступил в путь (как явствует из совещания с Мэгготом: ср. «В. К.» I стр. 143)[385]. Так что, когда Том появляется в «В. К.», перо у него на шляпе — синее.

В том, что касается вас, — павлины абсолютно исключаются. Лебединое перо — в первом стихотворении, после эпизода с зимородком — синее.

Спасибо огромное за вашу дотошность. Должен признаться, что в черновики, выданные вам изначально, был внесен целый ряд изменений. Так что полагаться следует только на гранки.

Вот, например, взять хоть перебранку с зимородком. Я обнаружил, что в нашей части земного шара не водится ни одного вида с алым хохолком. (Алая грудка куда. более вероятна, хотя мне встречались только розовые!) Кроме того, что еще занятнее, я выяснил, что название птицы вовсе не означает, как я полагал раньше, «Король-рыболов». Изначально оно значило «королевский рыболов»{По-английски зимородок называется kingfisher (досл. «король-рыболов»); однако более древняя форма названия — kinges fisher, king's fisher (досл. «королевский рыболов»).}. Таким образом возникает связь между лебедем (традиционно — королевская собственность) и зимородком; и объясняется как их соперничество, так и их близкая дружба с Томом: эти создания ждут возвращения своего законного Повелителя, истинного Короля.

Пусть вся эта чепуха вас не смущает, разве что она скажется на иллюстрациях! Для меня самое важное — это образ, возникший перед внутренним взором. С нетерпением жду ваших интерпретаций. Педантские подробности — это так, личное развлечение, я вовсе не жду, что кто-то заметит подобные мелочи. (Напр., подвешивание зимородка, чтобы определить направление ветра, — заимствование из сэра Т. Брауна[386]; торчащий из груды золота ус выдры — из древнескандинавских легенд о Нибелунгах[387]; и три места сплетен, кузница, мельница и привоз (рынок) — из одного средневекового поучения, которое мне довелось редактировать!)[388].

С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш, РОНАЛЬД ТОЛКИН.

241 Из письма к Джейн Нив 8–9 сентября 1962

Тетя Толкина, ныне живущая в Уэльсе, читала корректурный экземпляр его лекции «Английский и валлийский», прочитанной в 1955 г. и опубликованной в 1963 г. в сборнике: «Англы и бритты: О'Доннелловские лекции».

Я был так рад вновь получить от вас весточку. Я отчасти боялся, что с этой лекцией зашел слишком далеко: большая часть содержащегося в ней материала довольно скучна — для всех, за исключением профессоров. На самом-то деле она вовсе не «научная»: моя задача состояла в том, чтобы нанизать на одну нить общеизвестные (профессионалам) факты в попытке заинтересовать англичан. Единственное, что там есть «оригинального», так это автобиографические вставки, и упоминание о «красоте» языка, и теория о том, что «родной язык» человека совсем не обязательно тот, что усвоен «в колыбели».