Джон Рид

После конференции левых в Нью-Йорке у Рида появилась возможность сделать передышку. Вместе с Луизой, только что вернувшейся из большой поездки по стране с лекциями о Советской России, он уехал на две недели на побережье, чтобы хоть немного отдохнуть.

Национальная конференция Социалистической партий открылась 30 августа в Чикаго в Машинист-Холле. Правые руководители решили предпринять любые меры, чтобы не допустить в помещение левых и удержать власть в своих руках.

Они пошли даже на прямое мошенничество — аннулировали фактически полномочия делегатов и роздали только «надежным» особые белые карточки, без предъявления которых никого в зал не впускали.

Сторонники Рида — числом 52 — собрались накануне в бильярдной Машинист-Холла, чтобы обсудить положение. Все они были избраны в свое время на конференцию, но белых карточек, разумеется, почти ни у кого не было.

В конце концов Рид заявил, положив конец спорам:

— Чтобы попасть в зал, нужно пойти и войти в него.

Риду и его друзьям удалось прорваться в зал, хотя для этого им пришлось воздействовать на контролеров у дверей отнюдь не парламентскими методами.

Адольф Гермер, национальный секретарь, и Джулиус Гербер, секретарь нью-йоркского отделения, потребовали, чтобы Рид и другие левые немедленно очистили зал.

В ответ Рид попрочнее уселся на скамье. Началась потасовка. Убедившись, что собственными силами справиться с левыми не удается, Гербер вызвал на помощь… полицию! Это было великолепно! «Социалистическая» конференция под защитой полисменов! Рид хохотал до упаду до тех пор, пока в зале не появились два дюжих сержанта.

Более откровенно разоблачить себя перед рабочими Гербер и Гермер не могли…

К сожалению, обе группы делегатов Левого крыла так и не смогли преодолеть разногласия и прийти к соглашению.

31 августа, в шесть часов вечера, 81 делегат от 21 штата заслушал доклад Джона Рида. 2 сентября они объявили об образовании Коммунистической рабочей партии Америки

1 сентября была создана Коммунистическая партия Америки во главе с Чарльзом Рутенбергом.

Потребовались месяцы жестокой классовой борьбы, неслыханных по размаху забастовок, беспощадных полицейских преследований, чтобы обе партии поняли, сколь пагубно их расхождение для рабочего движения, сколь жизненно важно для будущего страны их объединение. Это объединение должно было произойти обязательно, и это действительно произошло спустя полгода после того, как Джон Рид уехал из Америки, разлюбленной и любимой, говоря его собственными словами. Уехал, чтобы никогда уже не вернуться на родину…

Обе компартии были через несколько месяцев объявлены вне закона, фактически уйти в подполье они были вынуждены почти на другой день после своего рождения.

Рид очень переживал раздвоение американских коммунистов, тем более что лично он питал глубокое уважение к Чарльзу Рутенбергу и другим товарищам из КПА.

Собственно говоря, между обеими партиями не существовало абсолютно никаких расхождений по принципиальным вопросам. Расхождение возникло из-за наилучшего способа образования партии, а коль скоро партии уже возникли, что препятствовало их объединению?

Все эти соображения Джек высказал Арнольду Финкельбергу, старому социалисту и другу Рутенберга. Этот высокий красивый рабочий, всегда удивительно подтянутый и жизнерадостный, был старым членом РСДРП, агентом «Искры», лично знавшим Ленина. После поражения революции 1905 года он был вынужден эмигрировать из России в Штаты.

Выслушав Рида, Финкельберг дружески хлопнул его по плечу.

— Чарльз тоже считает, что наша размолвка только на руну общим врагам. Но спор зашел слишком далеко. Я думаю, что надо посоветоваться с людьми, которые разбираются в революции лучше нас с вами.

Рид уже и сам пришел к выводу, что, поскольку обе партии стоят на платформе Коммунистического Интернационала, нужно просить товарищей из Коминтерна стать третейскими судьями в их споре.

В конце сентября Джон Рид как международный делегат партии, избранный еще на июньской конференции, покинул Соединенные Штаты Америки.

Он слишком хорошо знал, что на содействие Государственного департамента в получении заграничного паспорта ему, одному из лидеров американских коммунистов, рассчитывать не приходится.

С фальшивой морской книжкой на имя кочегара Джима Гормли он нелегально пересек Атлантику, скрываясь от пограничной стражи, прошел через несколько границ и в начале ноября, побывав несколько раз на краю гибели, очутился в красном Петрограде.

БОРЬБА ДО ПОСЛЕДНЕГО ДЫХАНИЯ

Шинели, шинели, шинели… Русские — толстого серого сукна, английские — тонкие, зеленые, ношеные-переношенные за две войны и две революции. Изредка мелькнет в толпе потертая кожанка или потерявшее от времени цвет некогда дорогое пальто. Куда девались щеголеватые тонкие поддевки, респектабельные котелки, шубки на куньем меху? Сгинули, исчезли, забились в щели арбатских и замоскворецких переулков.