Джон Рокфеллер. Промышленник и филантроп

В течение ряда лет корабли великой флотилии «Стандард ойл» неумолимо отдалялись друг от друга. Владение акциями широко рассеялось. Прежние руководители уступили место новым. Когда открылись месторождения в новых местах, туда пришел капитал. Автомобили продавались десятками миллионов, мировой рынок расширился, и в промышленности стало больше конкуренции. Крупные компании, занимавшиеся переработкой нефти и продажей нефтепродуктов, пошли на «попятную интеграцию» и стали добиваться непосредственного контроля над источниками сырой нефти. Производящие и транспортные компании ответили на это опережающей интеграцией с целью контроля над их собственными рынками. Короче говоря, экономическое развитие привело к крушению старой монополии «Стандард ойл», которого не могли добиться законы и суды. Следует заметить, однако, что образовавшаяся конкуренция стала в первую очередь конкуренцией услуг, а не конкуренцией цен. Сбавление платы, учет всех факторов были иллюзорными средствами. Любой автомобилист, который обнаруживает на перекрестке четыре АЗС четырех разных компаний, продающих примерно одинаковый бензин по одинаковым ценам и борющихся за клиентуру посредством предоставления различных услуг в мойке машин, имеет основания задуматься над вопросом о настоящих границах конкуренции.

Без сомнения, судебное решение в соответствии с законом Шермана по иску было необходимо. Американцы привержены теории, что разумная конкуренция должна сохраняться любой ценой и не подвергаться жесткому государственному регулированию. Ликвидация нефтяных и табачных объединений во время президентства Тафта устанавливает этот незыблемый принцип. Однако очевидно, что одно принятие законов не разрешает проблем промышленной организации и что, как показывают истории с законом Клейтона (федеральный закон США, регулирующий деятельность трестов. Принят в 1914 году в добавление к действующему законодательству, направленному на борьбу с незаконными ограчениями и монополиями. – Ред.), Комиссией по федеральной торговле, движением торговых ассоциаций при Гувере и Национальной ружейной ассоциацией, выработка разумного баланса между конкуренцией и монополией является долгим и болезненным процессом. Роспуск треста был в одном смысле отрицанием того, что сделал Рокфеллер. Но некоторые ценности великого эксперимента в промышленной организации, который он провел, некоторая польза от того гигантского наглядного урока по эффективному объединению сохранится навсегда.

Разразилась Первая мировая война. Шум и крики вокруг проблемы трестов заглохли, поскольку привлекли внимание более неотложные проблемы. Когда пушки снова замолкли и страна вступила в послевоенный экономический бум, о законе Шермана на время забыли. Лишь немногие иски были доведены до логического разрешения. Критические доклады Федеральной комиссии по торговле относительно алюминиевого треста и сахарного объединения были проигнорированы, в то время как суды меняли свои подходы. Относительно случая с Комиссией по торговле Уильям Э. Хэмфри писал: «Не то чтобы суды отвергали нормативный закон, но они толковали его в соответствии с экономическим законом. Суды меняются вместе с людьми и временами». Промышленная концентрация увеличила до 1933 года число корпораций наполовину. Богатством страны владели 594 компании. Возникла нездоровая ситуация, и Новый курс явился крайне необходимой реакцией. Однако новая антимонопольная компания больше не сопровождалась горячностью, нетерпением и осуждением времен Теодора Рузвельта. Американцы многому научились. Они стали более терпимо относиться к полностью контролируемой и эффективно интегрированной промышленности, к которой стремился Рокфеллер. То, что они, главным образом, отвергали в ретроспективе, была не цель Рокфеллера, но несправедливая антиобщественная практика, которая сопровождала достижение и сохранение этой цели.

Глава 16 «Благополучие человечества»