Джон Рокфеллер. Промышленник и филантроп

Это отнюдь не было преувеличением состояния общественных настроений в ряде штатов. Партнеры оказывали давление на Рокфеллера, требуя обеспечить лучшее понимание общественностью позиций и действий компании. Но у Рокфеллера было собственное устоявшееся мнение. «Лучше заниматься своим делом, – писал он позднее. – Нельзя сосредотачиваться одновременно на двух противоположных занятиях. Я сконцентрировался на расширении, развитии и совершенствовании нашего бизнеса, вместо того чтобы отвлекаться на перебранки с клеветниками». Другие руководители «Стандард ойл» чувствовали себя неуютно в связи с нападками извне и даже от сознания возможности таких нападок. «Джон, – воскликнул однажды Флэглер, – у тебя, должно быть, шкура носорога!» Но Рокфеллер оставался невозмутимым. «Нет, – отвечал он, – я не стану втягиваться в споры». Впрочем, в старости он сознался, как эти нападки порой больно ранили его. «Я терпелив, будущее оправдает меня».

Человеку, много и напряженно работавшему, поместье в Форест-Хилл обеспечивало как отдых, так и здоровую активность. Рокфеллер купил часть этой местности, располагавшейся сразу же к востоку от Кливленда, в 1873 году. В то время у него не было намерения строить дачный дом. Простой, но просторный дом на Эвклид-авеню казался вполне достаточным для удовлетворения потребностей семьи. Но после 1878 года он перестал быть основным местом проживания и использовался исключительно для воскресных обедов или во время коротких весенних и осенних посещений Кливленда.

Форест-Хилл стал играть заметную роль в жизни Рокфеллера весной 1875 года, когда он вместе с тремя другими партнерами приобрели «Эвклид-авеню – Форест-Хилл ассоциацию». Они намеревались создать водолечебный санаторий. Корпорация с капиталом 250 000 долларов выкупила землю у Рокфеллера и начала строить большое здание. Но долгострой настолько затянулся, что три партнера потеряли терпение, и Рокфеллеру пришлось снова покупать эту землю вместе с белокаменной громадиной почти построенного здания на вершине холма.

Летом 1877 года он и госпожа Рокфеллер попытались организовать в этом доме клуб-отель. Но впоследствии Рокфеллер признался сыну: «Я обнаружил, что гости смотрели на мать как на хозяйку гостиницы, призванную развлекать их. Поэтому мы закрыли клуб в конце первого года его существования».

Следующим шагом было создание летнего дачного дома. Бизнесмен влюбился в лесистые склоны холма и покатые поляны, которые напоминали ему западную часть штата Нью-Йорк, где прошло его детство. Если восторженная страсть, которую позднее он переживал, планируя дороги и тропы, сажая и пересаживая деревья, еще не владела им, когда он купил этот участок местности, то теперь она захватила его полностью. В 1877–1879 годах здание было перестроено по новому проекту. Построили холодильное помещение, были выделены помещения для содержания лошадей, сельскохозяйственной техники и транспортных средств, которые с этого времени занимали много времени в его активном отдыхе.

Его растущее семейство вносило в жизнь Форест-Хилл бурлящую энергию и веселье. Четверо детей в 1880 году имели возраст от шести до четырнадцати лет. Они проводили время в поместье со счастливой беззаботностью. Бывали там и родители Рокфеллера. Старый «врач» по-прежнему подолгу пропадал в западных штатах, никто не знал где, торгуя вразнос лекарствами и занимаясь лечением. Он и в самом деле так редко бывал в Кливленде, что после замужества дочери Мэри Энн в октябре 1872 года Элиза Рокфеллер стала проводить большинство летних сезонов с сыном Джоном, а большую часть зим – с Фрэнком или мужем Уильямом.

Лошади, всегда бывшие любимым развлечением Рокфеллера, стали почти его страстью с тех пор, как он занялся Форест-Хилл. Летом, по утрам, он, впрягая иногда лишь одного коня по кличке Сэмбрук, отправлялся из Форест-Хилл к кварталу зданий «Стандард ойл», покрывая рысью расстояние в шесть миль. Там он передавал упряжку молодому человеку для возвращения ее позднее в поместье в определенное время. У него имелись конюшни в Нью-Йорке и Форест-Хилл с подогревом зимой. Рокфеллер вспоминал, что, когда он уставал, час быстрой езды – «рысью, аллюром, галопом, как угодно» – наполнял его свежестью и бодростью, после чего «он мог разбирать вечернюю почту».

Рокфеллеры никогда не ходили в театры. В Кливленде выступали хорошие театральные труппы и известные звезды, но среди их зрителей и слушателей Рокфеллеров не было. Они редко слушали лекции, за исключением церковных проповедей. Классическую музыку, исполнявшуюся выдающимися музыкантами, они слушали редко, но, переехав в Нью-Йорк, стали регулярно покупать сезонные билеты на симфонические концерты.