Джон Рональд Роуэл Толкиен. Лучшие сказания

А надо сказать, что Мелиан, как все майары, владела даром провидения: и когда второй век Пленения Мелькора был на исходе, она открыла Тинголу, что Мир Арды не будет длиться вечно. Потому он задумался, как построить себе королевские чертоги — укрепить их, если вправду лихо проснется в Средиземье; и обратился за помощью и советом к гномам Белегоста. Те отозвались охотно, ибо не устали еще и любили новые дела. И хотя гномы всегда требовали награды за свой труд, был он им в радость или нет, на сей раз они сочли себя вознагражденными сполна. Ибо Мелиан многому научила их, а Тингол одарил жемчугом. Жемчуг дал ему Цирдан, ибо его было великое множество на отмелях Балара; но наугримы не видели прежде ничего подобного и высоко оценили дар. Одна жемчужина была размером с голубиное яйцо и блистала, как звездный свет на пене морской; звалась она Ни́мфелос, и царь гномов Белегоста ценил ее превыше горы сокровищ.

Но эльфы тоже трудились там и вместе с гномами — каждый по-своему — запечатлели видения Мелиан, дивные и прекрасные образы Валинора Заморского. Колонны Менегрота были подобны букам Оромэ — крона, ветви и ствол — и освещались золотыми светильнями. Соловьи пели там, как в садах Лориэна; фонтаны были из серебра, бассейны из мрамора, а полы — из многоцветного камня. Высеченные фигуры зверей и птиц бежали по стенам, карабкались на колонны или смотрели с усыпанных цветами ветвей. И с течением лет Мелиан и ее девы заполнили залы ткаными коврами, где можно было прочесть о делах валаров и о многом, что случилось в Арде с ее основания, и — смутно — о том, что грядет. То было прекраснейшее из королевских жилищ к востоку от моря.

А когда строительство Менегрота было завершено, и во владениях Тингола и Мелиан царил покой, наугримы время от времени переходили горы и бродили по их землям; но никогда не появлялись они в Фаласе, ибо ненавидели шум моря и боялись его вида. В Белерианд не приходило других вестей и слухов из внешнего мира.

Но когда пошел третий век Пленения Мелькора, гномы забеспокоились и обратились к королю Тинголу, говоря, что валары не выкорчевали всего северного лиха, и теперь остатки его порождений, долго плодившиеся во тьме, появляются снова. “Жуткие твари бродят к востоку от гор, — говорили они, — и ваши древние родичи, что живут там, бегут с равнин в холмы.“

А вскоре лиходейские твари через горные перевалы или сумрачные южные леса начали проникать в Белерианд. То были волки — или существа в волчьем обличье — и другие порождения тьмы; были среди них и орки, позже разорившие Белерианд. Но покуда они, немногочисленные и слабые, лишь разведывали путь, дожидаясь возвращения своего господина. Откуда они пришли и кто они — эльфы тогда не знали, полагая, что это, должно быть, авари, одичавшие в глуши. Догадка эта, как говорят, близка к истине.

Потом Тингол задумался об оружии, которое прежде не было нужно его народу: сначала оружие это ковали ему наугримы, большие мастера в этом деле — и самыми искусными среди них были кузнецы Ногрода, первым из которых — и непревзойденным — считался Тэльхар. Наугримы издревле были народом воинственным и могли яростно биться со всяким, кто обидит их — будь то прислужники Мелькора, эльдары, авари и даже, нередко, их родичи, гномы других городов. Кузнечному делу синдары скоро выучились у них: однако, в закалке стали — единственном мастерстве — гномов не могли превзойти даже нолдоры, и в плетении кольчуг, доспехов, придуманных кузнецами Белегоста, работа их не имела себе равных.

Так синдары хорошо вооружились и изгнали всех лиходейских тварей, и снова стали жить в мире; но в оружейнях Тингола хранились топоры, копья и мечи, высокие шлемы и длинные рубахи из сверкающей стали; ибо доспехи гномов не ржавели и всегда блестели, как новые. И в грядущие дни это оказалось весьма полезным Тинголу.

Как уже было сказано, некий Ленвэ из воинства Ольвэ отказался от похода эльдаров в те дни, когда талери стояли на берегах Великой реки, на границах западных земель Средиземья. Мало что известно о скитаниях нандоров, которых он увел вниз по Андуину; кое-кто из них, говорят, веками жил в лесах Долины Великой реки, кое-кто пришел в конце концов к ее устью и поселился у Моря, а третьи, перейдя Эред Ни́мрайс, Белые Горы, снова пришли на север — в дебри Эриадора меж Эред Лунном и дальним Мглистым Хребтом. А надо сказать, что они были лесным народом и не знали оружья из стали; потому приход лихих тварей с севера, как рассказали наугримы в Менегроте королю Тинголу, наполнил их великим страхом. Посему Дэнэтор, сын Ленвэ, прослышав о мощи и величии Тингола и о мире в его владениях, собрал всех, кого смог сыскать из бродячего своего племени, и перевел их через горы в Белерианд. Там они были встречены Тинголом — с радостью, как потерянные и вновь обретенные родичи — и поселились в Оссирианде, Краю Семи Рек.