Джон Рональд Роуэл Толкиен. Лучшие сказания

Так он стал наконец самым стойким из живущих людей, искусным в их искусствах и умудренным в их знаниях, и, однако же, — выше их, ибо он был по-эльфийски мудр, а когда глаза его загорались огнем, огонь этот немногие могли вынести. Судьба сделала лицо Арагорна печальным и суровым, но надежда таилась глубоко в его сердце, и радость порой пробивалась из него, как ключ из скалы.

Случилось так, что, когда Арагорну было сорок девять лет, он вернулся из страшных краев на темных рубежах Мордора, где Саурон поселился вновь и лелеял теперь свою злобу. Арагорн устал и желал возвратиться в Раздол, чтобы отдохнуть немного перед странствиями в дальние страны; по пути он подошел к Лориэну и был приглашен в эту скрытую землю Владычицей Галадриэлью.

И, хоть он и не ведал того, Арвен Ундомиэль вновь жила там у родни своей матери. Немного изменилась она, ибо годы смертных проходили мимо нее; но лицо ее стало печальным и редко теперь был слышен ее смех. Арагорн же был в расцвете духовных и телесных сил; Галадриэль велела ему сбросить походное одеяние, облачила его в серебряное и в белое и дала серый эльфийский плащ, а во лбу у него горел теперь самоцвет. И похож он был не на Человека, а, скорее, на Эльфийского властителя с Островов Запада. Случилось так, что Арвен первая узрела его после долгой разлуки; и когда он шел к ней под усыпанными золотыми цветами деревьями Карас-Галадона, ее выбор был сделан и судьба предрешена.

Недолго гуляли они вместе по полянам Лотлориэна — настало время расставания. И вечером, в день летнего солнцестояния, Арагорн, сын Араторна, и Арвен, дочь Элронда, поднялись на прекрасный холм Керин-Амрот и бродили там босиком по вечноживой траве, а эланор и нифредиль стелились им под ноги. И там, на холме, вглядевшись во Тьму на востоке и в Сумерки на западе, они поклялись друг другу в верности и были счастливы.

^{Мэтт Стюарт. Арагон и Арвен}

И сказала Арвен:

— Темна Тьма, но сердце мое наполнено радостью, ибо ты, Эстель, будешь среди тех великих, чья доблесть рассеет ее.

И отвечал Арагорн:

— Увы! Не дано мне предвидеть этого. Но твоя надежда — моя надежда. Тьму отвергаю я полностью. Но и Сумерки, госпожа, не для меня; ибо я смертен, и если ты будешь верна мне, Вечерняя Звезда, ты тоже отринешь Сумерки.

Долго стояла она, недвижна, как белое дерево, и сказала наконец:

— Я буду верна тебе, Дунадан, и уйду от Сумерек. Но там — земля моего народа и древний дом моих предков.

Ибо Арвен нежно любила своего отца.

Когда Элронд узнал о решении дочери, он не проронил ни слова, хотя сердце его горевало и непросто было ему вынести судьбу, которой он давно опасался. Но когда Арагорн вновь появился в Раздоле, Элронд послал за ним и сказал:

— Сын мой, пришли годы, когда надежда поблекла, и я не властен видеть грядущее. А теперь между нами пролегла тень. Быть может, так уж мне предначертано: своей потерей восстановить царствование людей. И потому, хоть я и люблю тебя, но говорю: Арвен Ундомиэль не отдаст своей жизни за меньшее. Она не будет невестой Человека, меньшего, чем Король Гондора и Арнора. И даже наша победа принесет мне тогда лишь печаль и расставание, но тебе — надежду на краткую радость. Увы, сын мой! Боюсь, тяжел будет для Арвен Рок Человеческий.

Больше они не говорили об этом; Арагорн же вновь отправился в глушь — к ждавшим его страшным опасностям и тяжким трудам. И пока на мир опускалась тень и страх расползался по Средиземью, а мощь Саурона росла и башни Барад-Дура поднимались все выше и выше, Арвен оставалась в Раздоле и в мыслях следила за дальними странствиями Арагорна. В надежде создала она для него великое королевское знамя, открыто поднять которое мог лишь провозгласивший себя Властителем Нуменорийцев и Наследником Элендила.

Через несколько лет Гильраэн с разрешения Элронда вернулась к своему народу в Эриадор и жила там одна; она редко видела сына, скитавшегося в дальних странах. Но однажды, когда Арагорн вернулся на Север, он пришел к ней, и она сказала:

— Наша разлука будет последней, Эстель, сын мой. Годы забот состарили меня, как обычного человека, и больше я не могу противостоять тьме нашего времени, сгущающейся над Средиземьем. Скоро я покину его.

Арагорн попытался успокоить ее, говоря:

— Однако же может быть свет за тьмой; и если так, ты увидишь его и возрадуешься.

Но она отвечала ему таким линнодом:

Онен и-Эстель Эдайн, у-хебин эстел аним²⁹,

и Арагорн ушел с тяжелым сердцем. Гильраэн умерла еще до весны.