Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Однако тетушка Грейстил чрезвычайно взволновалась и, дабы убедить присутствующих в своей правоте, начала рассуждать о реке в графстве Дербишир, на берегах которой выросли они с доктором Грейстилом. Когда-то ее заколдовали эльфы, так что она из полноводного потока превратилась в тихий ручеек. Случилось это давным-давно, однако местное население никак не могло простить обиду. Люди до сих пор с сожалением рассуждают о мастерских и мельницах, которые можно было бы построить на берегу и о том производстве, которое можно было бы с успехом развивать, будь река достаточно быстрой[135].

Стрендж вежливо выслушал рассказ, а когда дама закончила, произнес:

— О, да! Все эльфы злобны и непокорны. Если я когда-нибудь достигну успеха в своих попытках, то буду внимательно следить, с кем имеют дело мои эльфы. — Он бросил взгляд на мисс Грейстил. — И тем не менее они столь сведущи, что волшебнику нелегко отказаться от их помощи, разве что он — Гильберт Норрелл. Каждый из когда-либо существовавших эльфов обладает такими знаниями, умениями и помыслами, что может заменить величайшую из всех существующих магических библиотек[136].

— Неужели? — дивилась тетушка Грейстил. — Как замечательно!

Доктор Грейстил и тетушка пожелали Стренджу успехов в научных изысканиях, а мисс Грейстил напомнила, что он обещал вместе с ней посмотреть фортепиано, которое вроде бы сдает напрокат живущий неподалеку от Кампо Сан-Анджело антиквар. Затем семейство Грейстилов продолжило развлечения, а мистер Стрендж вернулся к себе, в дом возле площади Санта-Мария Дзобениго.

Большинство английских джентльменов, посещающих в наши дни Италию, описывают ее красоты в стихах или путевых заметках, а иногда даже зарисовывают понравившиеся виды. Итальянцы, сдающие этим джентльменам квартиры, предоставляют отдельные комнаты, где можно предаваться подобным занятиям. Хозяин Стренджа, например, отвел для них небольшую и не очень светлую комнатку на верхнем этаже дома. Обставлена она была занятно: убранство составляли древний стол с четырьмя вырезанными из дерева грифонами вместо ножек, капитанское кресло, крашеный деревянный шкаф, какие можно встретить в церкви, и стоящая на постаменте в виде колонны деревянная фигура высотой в два или три фута. Фигура эта представляла собой улыбающегося мужчину, держащего в руке что-то круглое и красное, то ли яблоко, то ли плод граната, то ли красный мячик. Трудно было вообразить происхождение этой фигуры: для святого она казалась чересчур жизнерадостной, а для входа в кофейню — недостаточно комичной.

Стрендж осмотрел шкаф и нашел его сырым и покрытым плесенью, а потому решил не ставить в него книги, поэтому и книги, и бумаги кипами высились прямо на полу. Однако он подружился с деревянным человеком — настолько, что, работая, постоянно обращался к нему с замечаниями, в частности, следующего содержания:

— Ну, что скажешь? Или:

— Донкастер или Белазис? Что посоветуешь?[137]

Или:

— Ты его видишь? Я — нет.

А однажды даже раздраженно воскликнул:

— О, помолчи, пожалуйста!

Он вынул листок, на котором раньше написал заклинание. Губы его начали двигаться — как всегда, когда волшебники произносят заклинание. Закончив, он огляделся, словно ожидая увидеть в комнате кого-то еще, однако никто не появился. Стрендж вздохнул, скомкал листок и с досадой швырнул его в деревянного человека. Потом взял другой лист, что-то записал, заглянул в книгу, поднял с пола первый, скомканный, листок, разгладил его и, внимательно, целых полчаса, читал, ероша себе волосы, а потом снова скомкал и выбросил в окно.

Где-то зазвонил колокол. Звук плыл одиноко и печально, заставляя вспомнить о диких, заброшенных краях, темных небесах и пустоте. Наверное, именно такие мысли посетили Стренджа, потому что он вдруг оставил свое занятие и выглянул из окна, словно желая удостовериться, что Венеция стоит на месте и не превратилась в унылые заброшенные руины. За окном, однако, продолжалась обычная суета и царило оживление. В голубой воде сияло солнце. Площадь наполняли люди: венецианки шли в Санта-Мария Дзобениго, австрийские солдаты прогуливались и с любопытством поглядывали по сторонам, торговцы пытались всучить им всякую всячину, мальчишки дрались между собой или клянчили у прохожих монетки, кошки важно брели по своим неведомым делам.

Стрендж вернулся к работе. Он снял сюртук и закатал рукава рубашки, потом вышел из комнаты и вернулся с ножом и белой миской. Нож был нужен, чтобы добыть из собственной руки немного крови. Поставив миску на стол, волшебник заглянул в нее, пытаясь определить, достаточно ли крови выпустил. Однако потеря крови, судя по всему, подействовала сильнее, нежели он ожидал. Голова закружилась, он пошатнулся и задел стол — миска упала на пол. Стрендж ругнулся по-итальянски (очень подходящий для ругательств язык) и оглянулся, ища, чем вытереть кровь.