Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Спустя некоторое время Стивену показалось, что местность вокруг уже не похожа на обычный английский пейзаж. Стволы деревьев напоминали массивные древние колонны, их ветви были толще человеческого туловища и загибались под странными углами. Хотя стояла зима, на ветках шиповника пламенели кроваво-красные розы.

Перед ним лежала Англия. Стивен ни о чем не сожалел. Он не оглядывался, а просто шел вперед.

Неподалеку раскинулся широкий низкий курган. Посередине холма ширился проход. Он более походил на открытую пасть, чем на дверь, но совсем не казался зловещим. Рядом с входом, явно ожидая Стивена, маячила какая-то фигура. «Я знаю это место, — подумал Стивен. — Это залы „Утраченной надежды!“ Как такое возможно?»

Однако не только дворец обратился в холм, все вокруг стало неузнаваемым. Внезапно лес показался Стивену свежим и невинным. Деревья больше не подавляли путешественника своей мощью. Между ветками проглядывало холодное голубое небо. Здесь и там вспыхивали чистым светом одинокие звезды, хотя Стивен уже не помнил, утренние или вечерние. Он поискал глазами древние кости и ржавые доспехи — отвратительные эмблемы кровожадной натуры джентльмена с волосами, как пух на отцветшем чертополохе. Стивен обнаружил их прямо под ногами — зажатые между корнями деревьев, запутавшиеся в зарослях ежевики и боярышника. Он помнил их иными, теперь же кости и доспехи лежали, покрытые мхом, изъеденные ржавчиной. Вскоре от них и вовсе ничего не останется.

Фигура у входа показалась Стивену знакомой, он не раз встречал это существо на балах в залах «Утраченной надежды». Теперь изменился и он: чертами лица старый знакомец теперь все больше напоминал эльфа, глаза его блестели, брови кустились. Волосы вились и курчавились, как руно молодого барашка или папоротник ранней весной, а на лице проступал легкий подшерсток. Он выглядел старше, хотя и наивнее одновременно.

— Добро пожаловать! — вскричал он.

— Неужели это дворец «Утраченной надежды»? — спросил тот, кто раньше был Стивеном Блеком.

— Да, дедушка.

— Не понимаю. Я думал, что «Утраченная надежда» — огромное здание. А это… — Тот, кто раньше был Стивеном Блеком, помедлил. — Я не могу подобрать слова.

— Это бруг, дедушка. Мир под холмом. Дворец «Утраченной надежды» отныне изменится! Старый Король умер. Новый Король грядет! С его приходом наш мир забудет старые печали. Грехи старого Короля рассеются, как утренний туман. Мир станет таким, каким сделает его новый Король. Его добродетели украсят лес!

— Новый Король? — Тот, кто раньше был Стивеном Блеком, опустил глаза. В одной руке он держал скипетр, в другой — державу.

Дух забавлялся его изумлением.

— То, что вы сделаете для Страны фей, далеко превзойдет ваши земные дела.

Они прошли сквозь огромный холл. Новый Король уселся на древний трон. Толпа подданных приветствовала его. Некоторых он знал, некоторые лица казались незнакомыми — скорее всего, он просто никогда не видел их в истинном обличье. Долгое время царило молчание.

— Этот дом, — промолвил он наконец, — грязен и не прибран. Его обитатели проводили время в праздности и бесконечных удовольствиях. Вы радовались злодеяниям, которые ныне надлежит забыть. Я часто наблюдал за вами, и сердце мое наполнялось печалью. Отныне здесь все изменится[185].

В миг, когда заклинание было произнесено, над аббатством Хартфью поднялся сильный ветер. Двери хлопали во тьме, черные занавеси вздымались на окнах, а бумаги взлетали к потолку и пускались в дикую пляску. Колокол, перенесенный из древнего аббатства и давно забытый в башенке над конюшней, неистово зазвонил.

В зеркалах и циферблатах часов замелькали видения. Ветер поднял штору, и странные образы возникли в окне. Они изменились так часто, что порой Стрендж и Норрелл не успевали их разглядеть. Что-то казалось мистеру Норреллу знакомым: разбившаяся ветка падуба в библиотеке на Ганновер-сквер, ворон, летящий на фоне собора Святого Павла и напоминающий Ворона-в-полете, огромная темная кровать в придорожной гостинице. Прочие видения выглядели странно: боярышник, человек, распятый на ветках, грубая стена из валунов в узкой долине, бутылочка без крышки, плывущая по волнам.

Наконец все видения исчезли, осталось только одно. Оно целиком заполнило высокие окна библиотеки. Огромный, круглый, неправдоподобно блестящий камень был помещен внутри кольца из грубых валунов и обращен к темной стороне холма. Холм напоминал мистеру Норреллу пустошь с выгоревшим и обуглившимся вереском, только чернота его казалась гладкой, как шелк или хорошо выделанная кожа. Внезапно камень дернулся и исчез. Волшебнику в голову пришла нелепая мысль, что камень моргнул.

Ветер стих. Колокол перестал звонить.

Мистер Норрелл облегченно вздохнул. Стрендж, скрестив руки на груди и глядя в пол, глубоко ушел в свои думы.

— Как вы это сделали? — спросил мистер Норрелл. — Последнее видение показалось мне самым ужасным. Я на миг решил, что это — глаз.

— А это и был глаз, — промолвил Стрендж.

— Но кому же принадлежит такой глаз? Вероятно, чудовищу! Как жутко!