Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

— Мы с вами едва знакомы, сэр, но мне сказали, как многим я вам обязана. Боюсь, мой долг вам неоплатен. То, что я здесь, во многом результат ваших усилий и настойчивости. Спасибо, сэр. Большое, огромное спасибо.

И она протянула ему обе руки.

— Ах, сударыня! — вскричал Дролайт, рассыпаясь в поклонах и улыбках. — Поверьте, для меня было величайшей че…

Он осекся и на мгновение замолчал.

— Сударыня? — Дролайт коротко, смущенно хохотнул (что само по себе было ему несвойственно). Не выпуская пальцев мисс Уинтертаун, он огляделся, словно ища кого-нибудь, кто ему поможет, потом поднял ее руку и показал девушке.

Та ничуть не испугалась, но явно удивилась; она повернула ладонь так, чтобы увидела мать.

У нее недоставало мизинца на левой руке.

9 Леди Поул Октябрь 1807

Как было замечено (дамой бесконечно более умной, нежели автор этих строк), мир благорасположен к тем, кто женится или умирает в юные лета[16+]. Вообразите же интерес к мисс Уинтертаун! Ни одной юной леди еще не удавалось умереть во вторник, воскреснуть в ночь на среду и выйти замуж в четверг; некоторые даже считали, что для одной недели это многовато.

Все желали видеть счастливицу. Большинство знало только, что при переходе из нашего мира в иной и обратно она лишилась мизинца. Всех занимало: изменилась ли она в чем-то еще? Об этом слухи умалчивали.

В среду (наутро после счастливого оживления) все главные участники событий, как сговорившись, хранили молчание; визитеры, прибывшие на Брансвик-сквер, узнали только, что мисс Уинтертаун и ее матушка отдыхают. На Ганновер-сквер прислуга давала такой же ответ: мистер Норрелл очень утомился и не может никого принять. Что же до сэра Уолтера Поула, то его местопребывание выяснить не могли (хоть и подозревали, что он у миссис Уинтертаун на Брансвик-сквер). Если бы не мистер Дролайт и мистер Ласселлз (всеобщие благодетели!), город так и прозябал бы в мучительном неведении. Без устали разъезжали они по Лондону и успели за одно утро посетить бесчисленное множество гостиных. Невозможно сказать, сколько приглашений на обед получил мистер Дролайт в тот день; счастье еще, что он никогда не был усердным едоком, а то не миновать бы ему расстройства пищеварения. Пятьдесят или более раз он описывал, как после воскрешения мисс Уинтертаун рыдал вместе с ее матушкой, как сэр Уолтер Поул пожал ему руку со словами самой искренней признательности; как он умолял сэра Уолтера не благодарить его, и как миссис Уинтертаун настояла, чтобы их с мистером Ласселлзом отвезли домой в ее собственной карете.

Сэр Уолтер Поул вышел от миссис Уинтертаун около семи часов утра, отправился к себе и лег спать, однако около полудня (как и предполагали лондонцы) вернулся на Брансвик-сквер. К этому времени миссис Уинтертаун уже поняла, что ее дочь — в некотором роде знаменитость. Помимо визитных карточек, которые посетители оставляли в прихожей, каждый час приносили множество писем с поздравлениями, в том числе от людей, о которых миссис Уинтертаун никогда не слышала. «Дражайшая сударыня, — писал один из них, — желаю Вам поскорее стряхнуть уныние, навеянное мрачной сенью».

То, что незнакомые люди считают себя вправе высказываться по столь личным вопросам, как смерть и воскрешение, и выражают свое любопытство и догадки в письмах к ее дочери, вызвало крайнее неудовольствие миссис Уинтертаун. У нее накопилось немало возмущенных слов по поводу этих дурно воспитанных особ, и сэр Уолтер, прибыв на Брансвик-сквер, вынужден был выслушать их все.

— Мой совет, мэм, — сказал он, — больше о них не думать. Мы, политики, знаем, что лучшее средство против наглецов — достоинство и молчание.

— Ах, сэр Уолтер! — воскликнула его будущая теща. — Отрадно видеть, что наши мнения так часто совпадают! Достоинство и молчание. Да, да! Чем меньше мы будем говорить о страданиях бедной Эммы, тем лучше. С завтрашнего дня я намерена никогда их больше не упоминать.

— Я бы не стал заходить так далеко, — промолвил сэр Уолтер, — поскольку мы не должны забывать про мистера Норрелла. В его лице мы всегда будем иметь живое напоминание о случившемся. Боюсь, нам часто придется его видеть — после услуги, которую он нам оказал, мы обязаны проявлять к нему всяческое внимание. — Он помолчал и добавил, дернувшись некрасивым лицом: — По счастью, мистер Норрелл любезно дал понять, в какой форме я могу вернуть ему долг.

Сэр Уолтер имел в виду разговор, который произошел в пятом часу утра, когда мистер Норрелл поймал сэра Уолтера на лестнице и долго излагал ему свои планы победить французов при помощи волшебства.

Миссис Уинтертаун ответила, что, разумеется, рада будет окружить мистера Норрелла особым вниманием; пусть все видят, как высоко она его ставит. Помимо его исключительных магических способностей — которые, сказала миссис Уинтертаун, совершенно необязательно упоминать в этом доме, — он милейший пожилой джентльмен.