Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Как только экипаж выехал за ворота владений мистера Норрелла, мистер Хонифут воскликнул:

– Настоящий практикующий чародей в Англии! Здесь, в Йоркшире! Какая удача! И все благодаря вам, мистер Сегундус. Вы бодрствовали, покуда мы все спали. Если бы не вы, мы, возможно, никогда бы не нашли мистера Норрелла. И я убежден, что он, как человек немного замкнутый, никогда не стал бы искать нас сам. Он не распространялся о своих достижениях, лишь упомянул самый их факт. Полагаю, это признак робкой натуры. Мистер Сегундус, думаю, вы согласитесь, что наша задача ясна. Нам выпала великая миссия, сэр, преодолеть естественную робость Норрелла и торжествующе вывести его на широкую публику!

– Возможно, – с сомнением отвечал мистер Сегундус.

– Я не говорю, что это будет просто, – произнес мистер Хонифут. – Он немногословен и не любит общества. Однако должен же он понять, что столь ценное знание необходимо обнародовать ради блага страны! Он – джентльмен, сознает свой долг и, я уверен, выполнит его. Ах, мистер Сегундус! Вы заслуживаете самой глубокой признательности со стороны всех английских волшебников!

Однако вне зависимости от того, что мистер Сегундус заслужил, печальный факт остается фактом: английские волшебники – на редкость неблагодарные люди. Мистер Хонифут и мистер Сегундус сделали, возможно, самое значительное открытие в магической науке за последние три столетия – и что с того? Едва ли не каждый член Йоркского общества, узнав об их открытии, тут же подумал, что справился бы значительно лучше – и в следующий вторник на чрезвычайном собрании Ученого общества Йоркских волшебников многие поспешили об этом заявить.

В семь часов во вторник вечером верхняя комната таверны «Старая звезда» на Стоунгейт была переполнена. Весть, которую доставили мистер Хонифут и мистер Сегундус, всколыхнула всех джентльменов, когда-либо заглядывавших в чародейскую книгу, – а Йорк, несмотря ни на что, оставался одним из центров волшебства в Англии; большим количеством магов мог похвастаться разве что Ньюкасл.

Хотя слуги непрерывно приносили снизу все новые стулья, многим пришлось стоять. Доктор Фокскасл завладел превосходным креслом, высоким, черным, покрытым причудливой резьбой; кресло это (скорее напоминавшее трон), красные бархатные занавеси за спиной и то, как он сидел, положив руки на большой круглый живот, – все придавало ему вид истинного мага.

Слуги развели в камине жаркий огонь, чтобы не пускать внутрь январские холода, и рядом с ним расположились старейшие маги (времен, надо думать, примерно Георга II) – закутанные в пледы, с паутиной старческих морщин на увядших лицах, в сопровождении столь же дряхлых лакеев, держащих наготове склянки с лекарствами.

Мистер Хонифут приветствовал их словами:

– Здравствуйте, мистер Аптри! Здравствуйте, мистер Грейшип! Надеюсь, вы в добром здравии, мистер Танстол? Рад видеть вас здесь, джентльмены! Уверен, вы прибыли, дабы разделить нашу радость. Годы бесплодных скитаний остались позади! Ах! Вам ли, мистер Аптри и мистер Грейшип, не знать, что это были за годы – ведь вы их все прожили! Однако теперь волшебство вновь станет Англии советником и защитником! А французы, мистер Танстол!.. Что почувствуют французы, когда узнают? Ничуть не удивлюсь, если они тут же капитулируют.

Мистер Хонифут мог бы сказать значительно больше; он подготовил целую речь, в которой намеревался изложить все преимущества, которые сулит Великобритании их открытие. Однако ему дали сказать лишь несколько фраз, ибо каждого джентльмена в комнате распирало собственное мнение относительно данной темы и каждый желал безотлагательно высказаться. Первым мистера Хонифута прервал доктор Фокскасл. Сидя на большом черном троне, он изрек следующее:

– Прискорбно видеть, сэр, как вы порочите магию (к которой, знаю, питаете самое искреннее уважение) небылицами и вздорными выдумками. Мистер Сегундус, – он повернулся к джентльмену, которого считал источником всех нынешних неприятностей. – Уж не ведаю, каковы обычаи в краях, откуда вы родом, но мы в Йоркшире не любим тех, кто строит репутацию за счет чужого спокойствия.

Это все, что доктор Фокскасл успел сказать, прежде чем сторонники мистера Сегундуса и мистера Хонифута заглушили его возмущенными криками. Следующий оратор задался вопросом, не обманулись ли мистер Сегундус и мистер Хонифут. Ведь ясно, что Норрелл – сумасшедший и ничем не отличается от умалишенного, который стоит на улице и кричит, будто он – Король-ворон.

Джентльмен с соломенными волосами в большом волнении обратился к мистеру Хонифуту и мистеру Сегундусу и потребовал, чтобы мистер Норрелл немедленно оставил свой дом и торжественно прибыл в Йорк в открытой коляске (хотя стоял январь), дабы джентльмен с соломенными волосами мог усыпать дорогу перед ним листьями плюща[7], а некий дряхлый волшебник у камина что-то страстно объяснял другому, но поскольку от старости голос у него был совсем тихий, никто не удосужился разобрать, что он говорит.