Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

– Так вот, дело мое процветает, шляпки славятся по всему Виндзору: недели не проходит, чтобы какая-нибудь из принцесс не заказала у меня новую шляпку или финтифлюшку. Я повесил над дверью золоченый королевский герб – пусть видят, что я официальный поставщик двора. Труд шляпника тяжел: просиживать ночи за шитьем, пересчитывать выручку и прочее. Моя жизнь могла бы стать не в пример легче, если бы одна из принцесс влюбилась и вышла за меня замуж. У тебя есть такое заклинание, маг?

– Приворотное заклинание? А как же! Но это дорого. Обычно я беру четыре шиллинга за молочницу, десять – за швею и шесть гиней – за вдову с собственным делом. А принцесса… хм. – Винкулюс поскреб небритую щеку грязным ногтем. – Сорок гиней.

– Прекрасно.

– Которую из них? – спросил Винкулюс.

– В каком смысле которую? – не понял подозрительный шляпник.

– Которую принцессу?

– А разве они не все одинаковые? Разве цена от этого зависит?

– Да нет. Я дам вам заклинание на листке бумаги. Разорвете листок на две части. Одну спрячьте на груди, вторую тайно вложите в одежду той из принцесс, которую выбрали.

Подозрительный шляпник выглядел изумленным.

– И как же, черт возьми, я это проделаю?

Винкулюс посмотрел на незнакомца.

– Вы только что сказали, что шьете им шляпки.

Подозрительный шляпник рассмеялся.

– Ах, да! Разумеется. Винкулюс вгляделся в незнакомца.

– Ты такой же шляпник, как я…

– Маг? – пришел на помощь подозрительный шляпник. – Признайся, что чародейство – не единственная твоя профессия. Только что, например, ты обчистил мне карманы.

– Я только хотел узнать, что ты за каналья, – парировал Винкулюс, вытряхивая из рукава предметы, которые извлек из карманов незнакомца. Здесь были: пригоршня серебряных монет, две золотые гинеи и несколько сложенных листков бумаги. Винкулюс развернул их.

Листки были маленькими, плотными и превосходного качества, сверху донизу исписанные мелким аккуратным почерком. В самом верху первого значилось: «Два заклинания, как заставить Упрямца покинуть Лондон и одно – как узнать, чем занят сейчас мой враг».

– Чародей с Ганновер-сквер! – вскричал Винкулюс.

Чилдермас (ибо это был именно он) кивнул.

Винкулюс попытался разобрать мелкие строчки. Первое заклинание должно было внушить жертве, что на каждом лондонском кладбище водятся привидения, а каждый мост стерегут души самоубийц, которые некогда бросились с него в воду. Жертва должна была узреть призраков во всем их великолепии: со следами насилия, болезней и глубокой старости. В результате жертва начинала бояться церквей и мостов, что в Лондоне представляло серьезное неудобство, так как церквей здесь было едва ли не больше, чем мостов, которые попадались через каждую сотню ярдов. Второе заклинание убеждало жертву, что только в сельской местности обретет он свою истинную любовь и все мыслимые удовольствия. Третье – то, что показывало, чем занят в настоящее время враг, предполагало наличие зеркала. Вероятно, мистер Норрелл дал его Чилдермасу, чтобы тот шпионил за уличным магом.

Винкулюс ухмыльнулся.

– Передай чародею с Мейфэр, что его заклинания на меня не действуют!

– Неужто? – ехидно осведомился Чилдермас. – Вероятно, потому, что я еще их не произнес.

Винкулюс швырнул бумажки на землю.

– Давай же, заклинай! – Защищаясь, он выставил руки перед собой, а глаза вспыхнули, словно Винкулюс собрался, по своему обыкновению, вызвать Дух Темзы.

– Спасибо, не буду.

– Почему это не будешь?

– Потому что, как и ты, не люблю, когда мне указывают. Хозяин велел мне удостовериться, что ты покинул Лондон. Однако в нашем случае я предпочитаю действовать по своему разумению. Пошли, Винкулюс, нам есть о чем потолковать.

Уличный маг размышлял:

– Может, толковать лучше в более теплом месте, где еще и эль подают?

– Если пожелаешь.

Ветер трепал листки с заклинаниями мистера Норрелла. Винкулюс нагнулся, собрал их и, не обращая внимания на кусочки соломы и грязи, налипшие на бумагу, сунул за пазуху.

21 Марсельское таро Февраль 1808

Пивная «Пушечное ядро» некогда служила прибежищем одного прославленного вора и убийцы. У этого злодея был враг, столь же отъявленный негодяй. Вместе они совершили ужасное преступление, но вор, чтобы не делиться добычей, выдал сообщника властям. Сбежав из Ньюгейтской тюрьмы, глухой полуночью сообщник явился в пивную с тремя десятками своих подручных. Они разобрали черепицу крыши и вынули камни из стен пивной, лишь бы добраться до предателя. Никто не знает, что случилось потом, многие слышали в глухой ночи леденящие душу крики. Владелец решил, что мрачная репутация пойдет заведению на пользу, и не стал чинить стены и крышу. Он ограничился тем, что замазал щели и забил дыры досками. Теперь пивная выглядела как замотанный бинтами, заклеенный пластырем драчун.