Джони, о-е! Или назад в СССР-4!

— Пока ваши «яйцеголовые», как говорил товарищ Устинов, ковыряют мои лазеры, я бы смотался на недельку. Заодно в Лондон заскочу, подпишу контракты на перепечатку научных работ в публикациях моих публикациях. Пора уже запускать типографию, да и вашим учёным дать возможность ссылаться на источники.

— Нашим учёным, Женя! Нашим учёным! — генерал разделил два слова.

— Ну, нашим, нашим, — махнул рукой я. — Но они, всё же, ваши! Потому что не мои, это — точно. Наши учёные в Лондоне работают и двигают нашу, советскую, науку. А ваши, друг у друга идеи воруют и доносы пишут.

— Те тоже доносы пишут, — вздохнул куратор. — Вообще… Интересную ты схему придумал, что никто из них не знает, что и остальные работники лабораторий — наши штатные сотрудники. Очень получается объективно, если сложить все отчёты. Правда, контрразведка британская рядом ходит, но твои почтовые, э-э-э, электронные ящики пока не взломаны ведь? Ты сам мне говорил.

— Их никому не взломать, — покрутил головой я. — То, что они читают научную литературу в Лондонском дата-центре, это нормально. А то, что в том документе прописывается сообщение, которое кто-то тут же считывает и затирает, никому не заметно.

— Да, ты мне объяснял, но я так ничего и не понимаю в этой вашей переписке, — вздохнул генерал. — Сегодня доложу Юрию Владимировичу и сообщу о его решении.

— Ага. А я пока съезжу в Москву, чемоданы соберу. Так и не перевёз сюда вещи.

Генерал молча сопел в телефонную трубку.

— Что-то не так? — спросил я.

— Э-э-э… А ты не сбежишь? — спросил генерал.

Я задумался. Реально задумался!

— Ты чего молчишь? — с тревогой в голосе спросил меня куратор.

— Хм, — хмыкнул я. — Трудно односложно ответить на такой вопрос. Сказать «нет»? Или вы ожидали ответ «сбегу»? Хе-хе!

Я захихикал, но потом мне стало противно, и я тяжело вздохнул.

— Сложно с вами, товарищ генерал.

— А с кем легко? — пробурчал он. — На полиграф согласишься?

— Вы же знаете ответ, товарищ генерал. Или вы доверяете мне, или я с вами не работаю.

— А с кем работаешь? — буркнул в трубку генерал.

— Ни с кем не работаю. Ухожу в нирвану, как буддийский монах, и делайте со мной, что хотите. Свою я миссию почти выполнил. Не хотите по-хорошему — пусть будет никак.

— И ты так просто расстанешься с жизнью? — хмыкнув, спросил генерал, психологически уже «сдавая назад».

— У меня такое ощущение, что я живу двести лет. У меня воспаление мозга от мыслей. И я бы с удовольствием столько же лет просидел в позе дзэн.

— Оттуда может не быть возврата. Тело того монаха, всё не могу запомнить его имя, глупые ученики пересыпали солью и ему сейчас не вернуть свой дух в своё тело.

— В своё не вернуть, так можно в другое, — небрежно бросил я.

Куратор напрягся и замолчал.

— Ты что-то об этом знаешь?

— Хм! — хмыкнул я. — Конечно, знаю. Вы же видели мой дзэн…

— Хм! — хмыкнул он. — В последнее время ты, и вправду, впадаешь в такое состояние, что мне страшно становится, что ты не вернёшься. Зачем тебе это?

— А на всякий случай, — ответил я. — Захотите вы меня прижучить, а я — «прыг в дзэн», а из дзэна в другое тело.

— Ну, ты дал! Ха-ха! — рассмеялся куратор. — Думаешь, у тебя получится?

— Уверен! — сказал я таким серьёзным тоном, что куратор резко прервал смех.

— Значит, ты точно знаешь что-то такое, о чём не говоришь, — наконец сказал он.

Я вздохнул.

— Това-а-а-рищ генерал! К чему эта «ромашка»? Знаешь, не знаешь? Любит, не любит? Мы тратим драгоценное здоровье. Кстати, как здоровье Леонида Ильича? Юрия Владимировича?

— Нормальное здоровье, — буркнул куратор. — Ромашка, говоришь? Ну-ну… Джентльмен удачи… Всё, отбой связи. Жди команды!

Куратор повесил трубку. Я вздохнул.

— Млять! «Жди команды»! Могут эти долбоящеры испортить настроение! — подумал я и сконцентрировал внимание на «опухоль».

Самое интересное, что она, «опухоль», теперь ощущалась не в голове, а во всём теле. Я уже давно заметил, что разум не «сидит» в голове, а распределён по всему телу и даже немного за его пределы. Как некое электромагнитное поле… Хотя… Не так.

Сам разум сидел, естественно, в голове. В процессоре, так сказать, но БИОС, то есть — предустановки системы, находился в позвоночнике. Но и по всему телу располагались узлы «связи», напоминавшие управлявшие различными функциями организма терминалы.

Я и в той жизни, как уже говорил раньше, годам к пятидесяти достиг состояния дзэн. В этом мире, поначалу я стремился его достичь, но был так погружён в «гонку технологий», что, по понятным причинам, попытки впасть в состояние дзэн, я оставил. Хотя и простые медитации меня сильно успокаивали.

Сейчас же, по мере достижения намеченных технологических высот, я успокаивался и в конце концов, где-то в феврале, достиг-таки желаемого состояния успокоения сердца и разума. Этому способствовало, наверное, ощущение того, что моя работа положительно оценивалась советским руководством. Ну… Э-э-э… Хотя бы получала поддержку. Не было препятствий ни в культурном, хе-хе, развитии общества, ни в технологическом.